По завершении дознания в Линкольне аббат Ланьи и каноник из Нарбонна вернулись в Лондон и немедленно возобновили расследование. 8 и 9 июня в монастыре Святой Троицы перед инквизиторами, вышеупомянутыми нотариями и епископами Лондона и Чичестера предстали брат Уильям де ла Мор, магистр Храма, и 38 братьев лондонского Темпла – рыцари, капелланы и услужающие братья. Их допрашивали главным образом по поводу процедуры наказания и отпущения грехов.

Магистру Храма велели в точности повторить слова, которые он произносил, отпуская грехи, после того как наказуемый признавал свою вину и подвергался бичеванию. Он сообщил, что в ордене было заведено говорить: «Брат, моли Бога, чтобы он простил тебе прегрешения твои» и призывать присутствующих братьев молиться за кающегося и усердно читать Pater noster («Отче наш») и что больше не говорил ничего, кроме предостережения не грешить снова. Он утверждал, что, отпуская грехи, он не призывал Святую Троицу и не произносил сокровенных, доступных только рукоположенным священникам слов: во имя Отца, Сына и Святого Духа! Кроме того, он поведал, что на капитулах он наставлял братию, что те, кто не покаялся сокрушенным сердцем или присвоил что-либо из имущества ордена, не смеют приступить к Святым Дарам и причаститься Тела Христова; но, если кто, раскаявшись в помыслах и сердце своем, не осмеливается сознаться в содеянном – от стыда или от страха пред наказанием, – того он прощает властью, данной ему Богом и папой по мере сил и по благодати Господней.

Брат Уильям де Сотр заявил, что после бичевания провинившегося брата магистр говорил: «Отпускаю тебе грехи твои во имя Отца, и Сына, и Святого Духа», а затем отправлял к священнику ордена за отпущением грехов. Другие свидетели дали разные показания по этому поводу и привели разные слова, с которыми магистр отпускал грехи. Причиной разногласий, вероятно, был страх нарушить клятву неразглашения тайн капитула, или же строгой формулировки попросту не было.

По завершении следствия инквизиторы составили меморандум, в котором заявили, что согласно апостольским посланиям, а также показаниям свидетелей было определено, что в ордене тамплиеров практиковались обряды, несовместимые с христианским вероучением[453].

Тамплиеры во Франции отказываются от признаний, полученных под пыткой. – Обвинение тамплиеров в повторном впадении в ересь. – Казнь на костре. – Продолжение процесса в Англии. – Послание тамплиеров. – Пытки. – Признательные показания. – Публичное покаяние. – Упразднение ордена Храма папой. – Смерть последнего из магистров Храма в Англии. – Распоряжение имуществом ордена. – Падение ордена тамплиеров

Тем временем во Франции процесс против ордена принимал все более кровавый характер. Многие тамплиеры, как в столице, так и в провинции, признали вину на дыбе, но, вырвавшись из рук мучителей, отказались от ложных показаний и продолжили опровергать злые наговоры и защищать честь ордена, призывая обвинение вспомнить доблестные подвиги братства, явленные не только в давно минувшие, но и в не столь отдаленные дни.

Разъяренный Филипп приказал созвать в Париже церковный суд, и 11 мая 1310 года представшим на нем тамплиерам был вынесен смертный приговор. Архиепископ Санса самолично огласил обвинительный вердикт.

«Стало явным, – заявил он, – что братья, принимаемые в орден Храма, были вынуждены отрекаться от Христа и плевать на крест, что все вы участвовали в этом преступлении и тем самым впали в грех ереси. Исповедовавшись в грехах и покаявшись, вы заслужили прощения и примирения с церковью, но, отказавшись от признаний, впали в еще большую ересь и утратили дарованное церковью прощение. А посему мы осуждаем вас, как повторно впавших в ересь еретиков, и приговариваем к сожжению на костре»[455].

На следующий день, во вторник 12 мая, 54 тамплиера были переданы в руки светских властей, и уполномоченные королем должностные лица (прево) привели в исполнение этот необоснованный и удручающе жестокий приговор в парижском предместье близ Пор-Сен-Антуан-де-Шамп. Казнь тамплиеров была долгой и мучительной – медленный огонь, умело поддерживаемый палачами, продлил их агонию на несколько часов. Очевидцы тех событий, восхищенные стойкостью и мужеством братьев, поведали, с каким бесстрашием те встретили свою судьбу[456].

Сотни других тамплиеров, томящихся в парижских тюрьмах, предстали перед архиепископом Санса и церковным советом диоцеза. Тех, кого не сломили ни жестокие пытки, ни страх смерти, кто пред лицом неправедных судий продолжал непреклонно отстаивать честь оболганного ордена и доказывать его невиновность, приговорили к пожизненному заточению, как нераскаявшихся еретиков. Тем же, кто признал вину и позже не отказался от показаний, были отпущены грехи, дарованы примирение с церковью и свобода. Несмотря на страх погибнуть на костре или дыбе, многие тамплиеры продолжали отказываться от своих признаний, полученных под невыносимыми пытками, и непреклонно отстаивать честное имя ордена.

18 августа епархиальный совет Санса осудил еще четырех тамплиеров и приговорил их к сожжению на костре за повторное впадение в ересь. Казнь тамплиеров состоялась там же – близ Пор-Сен-Антуан-де-Шамп.

Согласно источникам только в Париже на костер взошло 113 тамплиеров. Множество тамплиеров было сожжено в Лотарингии, в Нормандии, в Каркассоне; в Санлисе по приказанию архиепископа Реймсского сожгли девять или даже, по мнению некоторых авторов, 29 тамплиеров!

Подручные короля Филиппа, не довольствуясь расправой над живыми братьями, кощунственно нарушили неприкосновенность могилы – они извлекли из гроба тело упокоившегося тамплиера, бывшего при жизни казначеем парижского Тампля, и, обвинив его в ереси, предали огню истлевший труп![457]

В разгар этих кровавых злодеяний продолжались допросы. Перед церковными судами предстало немало убеленных сединами доблестных воинов. На склоне лет эти закаленные в боях защитники Святой земли вместо того, чтобы наслаждаться покоем в отдаленных обителях, были вынуждены доказывать непричастность к попранию веры, за которую они сражались, не щадя живота своего. Однако не всем братьям удавалось сохранять присутствие духа – иные тамплиеры решительно отказывались от выбитых под пытками показаний, но, ввергнутые в застенки, пред страхом мучительной смерти, они требовали, чтобы их вели обратно, к папским судьям, каялись в мнимом участии в богомерзких деяниях и униженно взывали к помилованию, ибо только так они могли заслужить прощение, примирение с церковью и выйти на свободу.