Первым долгом он уничтожил видеокассету. Бросил ее в топку школьной котельной и не отошел, пока не убедился, что она полностью сгорела. Он не мог рисковать и позволить, чтобы кто-нибудь нашел кассету у него. Фогелем овладела паранойя.

Он собрался уничтожить и дневник, но вовремя одумался. Беатрис Леман могла подтвердить, что отдала дневник ему, а потому идея ликвидировать и это доказательство была не из лучших. По сути, дневник не содержал никакой информации, которая могла бы его скомпрометировать. Он решил его не трогать, но спрятал в одном из шкафчиков школьной раздевалки, все еще служившей ему кабинетом.

Затем Фогель принялся искать в Интернете ту заброшенную гостиницу, где была сделана съемка. Он был уверен, что это видео играло роль приглашения. Если в той комнате найдут тело Анны Лу Кастнер, он всегда сможет сделать так, чтобы вся ответственность за убийство пала на учителя.

Полицейский был убежден, что именно этого добивался «человек тумана».

Иначе для чего ему было вести его к истине? Зачем было показывать видео с девочкой? Если он хотел просто настоять на том, что похищение – дело его рук, он послал бы материал в СМИ, а не Фогелю.

Спецагент определил целью поиска в Сети одну из старых гостиниц в окрестностях Авешота, из тех, что позакрывали после появления разработок флюорита, отпугнувших туристов. Некоторые из отелей еще значились в Сети. Примет у полицейского было мало, но имелась одна важная: два спаренных зеленых треугольника. Благодаря этому символу он и нашел наконец ту старую гостиницу.

Треугольники оказались двумя стилизованными елочками. Они и красовались на заржавевшем дорожном указателе.

Фогель подошел к воротам, за которыми начинался парк, расположенный вокруг здания. В само здание вели семь входов, и вокруг не было ни души: гостиница стояла в уединенном месте далеко от Авешота.

Фогель заметил, что ворота не закрыты, и, распахнув створки, въехал в парк на автомобиле. Потом вышел и закрыл створки. По короткой аллее он проехал с погашенными фарами и припарковал машину под портиком, с таким расчетом, чтобы ее не было видно.

Все окна четырехэтажной гостиницы были заколочены досками, но со входной двери доски были сняты. Спецагент вошел и зажег фонарик.

Вид ему открылся весьма плачевный. Хотя гостиницу закрыли лет пять тому назад, впечатление создавалось такое, что прошло полвека. Словно отсюда начался закат человеческого рода. От внутреннего убранства почти ничего не осталось. В темноте ржавели остовы старых диванов. Сырость покрыла стены зеленоватой патиной, из-под которой сочились ручейки вязкой желтой воды. Пол целиком покрылся строительным мусором и заплесневелыми деревяшками. Повсюду царил запах гнили. Фогель прошел мимо того, что раньше было стойкой рецепции со стеллажом для ключей, и оказался у подножия цементной лестницы, некогда затянутой бордовым паласом, клочки которого еще покрывали часть ступенек.

Он стал подниматься.

На втором этаже его ожидала табличка с номерами комнат: справа от номера 101 до 125, слева от 126 до 150. Учитывая, что в здании четыре этажа, найти нужную комнату будет нелегко. Задерживаться здесь дольше чем нужно ему не хотелось. И тут ему на память пришла одна деталь видеофильма, на которую он раньше не обращал внимания. Прежде чем навести объектив на Анну Лу, «человек тумана» считал на пальцах в обратном порядке.

Три… два… один…

И это не был театральный прием, очередная шуточка маньяка. Это было указание на то, где он находился.

Триста двадцать первая комната располагалась на четвертом этаже в левой части коридора. Фогель остановился на пороге и направил внутрь луч фонарика. Пучок света обшарил комнату и остановился на грязном матрасе, на котором сидела Анна Лу.

Однако никакого тела в комнате не было. Не чувствовалось даже запаха.

И никаких признаков, что здесь были люди. Что же происходит, гадал спецагент. Заметив, что дверь в ванную комнату закрыта, он подошел и взялся за дверную ручку, словно это движение могло помочь ему почувствовать смерть и разрушение внутри ванной комнаты. Ведь именно отсюда монстр вел свою жуткую съемку.

«Он хочет, чтобы я открыл дверь», – сказал себе Фогель. Теперь в голове спецагента команды отдавал «человек тумана».

Фогель медленно нажимал на ручку, пока она не опустилась до предела. И тогда резко распахнул дверь.

В лицо ему ударил яркий свет.

Это было как взрыв, только без огня и жара. Световой волной его отбросило назад.

– Держи его! Поймал? – раздался женский голос.

И кто-то ответил:

– Поймал!

Фогель попятился еще на шаг и закрылся рукой от слепящего света. Из-под руки он разглядел человека с телекамерой, а за ним еще одну фигуру, которая протянула руку и что-то поднесла ему к подбородку.

Микрофон.

– Спецагент Фогель, как вы объясните свое присутствие здесь? – спросила Стелла Хонер, не дав ему ни секунды передышки.

Полицейский в растерянности продолжал пятиться назад.

А журналистка наступала:

– Наш канал получил видеокассету с Анной Лу и ее похитителем. Вы знали, что девочку держали в этой гостинице?

Фогель чуть не упал на загаженный матрас, но удержал равновесие.

– Оставьте меня в покое!

– Откуда вы это узнали и почему скрывали информацию?

– Я… я… – пытался он выкрутиться.

Но в голову ничего не приходило. Он не смог даже задать ответный вопрос, а что, собственно, делают здесь корреспонденты.

– Оставьте меня в покое! – услышал он и не узнал собственного голоса в неуверенном, срывающемся визге.

И в этот момент Фогель понял, что его карьера закончилась навсегда.

В ту ночь, когда все навсегда изменилось, Флорес следил глазами за Фогелем, который рассеянно разглядывал чучела рыб на стенах амбулатории.

– А знаете, доктор, все ваши рыбки похожи друг на друга.

– На самом деле это одна рыбка.

Фогель недоверчиво на него взглянул:

– Как это – одна рыбка?

– Oncorhynchus mykiss, – повторил психиатр. – Это всё разные экземпляры радужной форели. Отличаются только некоторые детали окраса и формы.

– То есть вы хотите сказать, что коллекционируете только эту породу?

– Сам знаю, что это странно.

Но Фогель не унимался:

– Но почему?

– Я бы так сказал: порода самая чарующая, этих рыб труднее всего поймать. Но это не вся правда. Помните, я вам говорил, что перенес инфаркт? Так вот, когда случился приступ, я был один на горном озере. Поплавок ушел под воду, и я тянул изо всех сил.