– Ты сам этот путь выбрал. Вернее, покорно принял. А ведь, я помню, у тебя были совсем другие мечты!

– Ньер, ну что ты на меня зубы скалишь как шош на амиота? Принял, да. Признал власть отца. Потому что не хочу конфликтовать, не хочу выпускать когти и доказывать право на свои убеждения. Все равно срок назначения не вечный. Вот вытащу провинцию на первое место в рейтинге, и буду свободен.

– Твое решение.

– Мое, – согласился Дьер. – А ты, раз уж проявился из подполья, не пропадай. Обещаю тебя не выдавать и вести себя так, словно мы едва знакомы.

– Если едва знакомы, тогда под каким предлогом я к тебе заявлюсь? Не ты же ко мне собираешься в гости приходить. Не тот статус.

– Придумаю что-нибудь…

Ворчание шоша, бдительно следящего за тем, чтобы никто беседу не подслушал, отвлекло братьев от разговора. Причина, то есть Дея, торопливо шла по коридору, спеша вернуться к Ньевору, и потому Дьер замолчал. С нескрываемым интересом следил за братом, который, взяв за руку, повел девушку к выходу. Не удержался от улыбки, когда она обернулась, бросив на него взгляд полный недовольства. А в голове его неспешно сменяли друг друга мысли.

Ох уж эти круглоухие… Наверняка девочка жалеет, что приходится так быстро уходить, не успев познакомиться с потенциальным любовником. Одного ей точно мало… А она на самом деле хорошенькая, тут заинтересованность в ней Ньера понять можно… Дея… Дея Рьяр. Фамилия знакомая, еще на заседании слух резанула. Рьяр… Гуз Рьяр, не родственник ли ей? Кажется, сын его был женат на круглоухой. То есть чисто теоретически… внучка? Говорил Гуз о ней или нет? Хм… Не помню. Кстати, давненько от него не было сообщений. Надо бы проверить…

– Идем, Хас, – решив вернуться в зал заседаний совета тетрады, дагон позвал за собой замершего в неподвижности шоша.

В глазах животного, следящего за удаляющейся парой с тем же пристальным вниманием, что и его хозяин, отражалось недоумение, но Шайхот, занятый своими мыслями, этого не заметил…

– Как от нее воняет…

Негромкий, но отчетливый комментарий прилетел в спину, едва я и Ньевор повернулись к дагону спиной. Неприятный, возмутительный, наглый! Я думала, Дьер Шайхот воспитанный рарк, а он себе такое позволяет! Может, он и прав, конечно, но… Еще бы от меня не воняло, столько дней без нормальной гигиены!

Все же не удержалась, оглянулась, и негодование мое в разы выросло. Этот тип еще и улыбается! Нахамил, а вид делает, что ничего не говорил. Странно только, что Ньевор на это никак не отреагировал.

Неужели ему безразлично? Или просто своими мыслями занят, вот ничего вокруг и не замечает?

Посмотрела на идущего рядом мужчину, убедилась, что на лице его нет ни раздражения, ни злости, и рискнула.

– Что он от тебя хотел? – начала все же издалека.

– Познакомиться, – спокойно ответил Ньевор. Правда, на этом его разговорчивость иссякла. Он замолчал.

Небольшая лестница, по которой мы поднялись, вывела на террасу. Открытое пространство вроде широкого балкона вокруг здания было ограничено невысоким парапетом. К краю мы не подходили, но все равно было видно, что за ним, внизу, есть еще какие-то сооружения.

Рарк шел уверенно, видимо, за это время успел здесь сориентироваться. Вот только путь был совсем не тот, которым меня сюда привели, и потому, выждав немного, я решила зайти с другой стороны.

– А куда мы идем?

– В гостевые апартаменты. Мне предоставили жилье на время.

И снова молчание.

Гладкое каменное покрытие сменилось мягким, ковровым. Мы вновь вошли в здание.

Коридоры здесь были уже, потолки ниже, но ощущение лоска и шика все равно оставалось. Насыщенные цвета, изысканный декор, приятное освещение…

Я наконец расслабилась. Окончательно осознала, что ничего страшного мне больше не грозит. Нежданно почувствовала прилив благодарности к тому, ради кого, собственно, и осталась здесь.

Хотела дождаться, когда мы окажемся в выделенных нам комнатах, и не смогла. Не сдержалась.

– Спасибо, что меня вытащил, – со всей искренностью выдохнула.

Рарк аж запнулся. Удержал равновесие, уставился на меня сначала ошалело, а затем…

– Ты снова меня оскорбляешь? – рыкнул яростно.

– Чем? – пискнула я в испуге, отшатываясь. – Я всего лишь поблагодарила…

– Ты во мне сомневалась! Допускала, что я тебя брошу! – припечатал Ньевор. Не только меня словами, но и ладонью стену, рядом с моей головой.

Потеряв дар речи от логического выверта, я лишь беззвучно открывала и закрывала рот. Пять дней в изоляции, и я напрочь забыла о том, что эти типы в любой фразе могут увидеть обвинение. Даже в самой безобидной.

С другой стороны… Может, не так уж он и не прав? Ведь, если бы я на самом деле искренне верила, что он не оставит меня в случае неудачи, я бы иначе сказала…

– Ты говорил, что это ненадолго.

Кадык на тонкой шее нависающего надо мной мужчины дернулся. Перекатился вверх, вниз…

– Если бы Лаит не улетел, ты на следующий день была бы свободна, – голос зазвучал хрипло, но уже не так раздраженно.

На этот раз я предпочла промолчать. Пик напряжения позади, правильнее будет выждать. Наверняка меня еще ждет «разбор полетов» за украденную флешку.

Тактика оказалась верной – путь мы продолжили. Правда, идти осталось всего ничего – каких-то десять шагов, и Ньевор толкнул в сторону дверь слева. Полотно цвета малахита беззвучно отъехало в сторону, открывая нам доступ внутрь.

Идеально круглый холл, два проема, ведущие в спальни, еще два – в кухню-столовую и в помещение для гигиены. Не грандиозно, минималистично, но красиво и удобно. Диван, стол, кресла, кровати, полки с инфопластинами, шкафы… пустые…

– Что ищешь? – заинтересовался рарк моими перемещениями.

– Одежду.

Понял он меня мгновенно.

– Иди, мойся, я принесу.

Ну надо же, даже не удивился… А ведь я снова я не подумала, сказала первое, что пришло в голову. Впрочем, если, по мнению Ньевора, я в нем не должна сомневаться, значит, логично, что одежду ищу – не мог же он ее оставить на станции, если был уверен, что меня ему отдадут. Хорошо хоть на этот раз я ошибки не сделала.

Я нежилась в мягких прикосновениях поднимающихся со дна бурунчиков, намыливалась, массируя кожу, уходила с головой в теплую воду, бездумно гоняла по поверхности пузыри… Рарк меня лишь один раз побеспокоил, даже не он сам, а всего лишь его рука, отодвинув шторку, положила у самого входа пакет и исчезла.

Деликатность я оценила. И все же покидать ванную не спешила – очень хотелось избавиться от неприятных воспоминаний о заточении. Но еще больше – забыть о брезгливости не сумевшего сдержаться Шайхота. Наверняка ведь думает, что я не привыкла следить за собой: запах, волосы неухоженные, жирные, одежда не первой свежести… Эх, видел бы он меня сейчас! Наверняка бы изменил свое мнение.