Еще один участник войны на Восточном фронте, обер-ефрейтор дивизионной разведки, в письме домой от 12 июля 1943 г. жаловался родственникам, что условия жизни на Восточном фронте так давят, что ни у кого нет интересов, выходящих за пределы самого насущного. Он пишет, что их подразделение инспектировал какой-то крупный чин, который с ужасом констатировал, что половина солдат не знает, когда Гитлер пришел к власти — никого это больше не интересовало. Еще он замечает, что время фанатизма и нетерпимости прошло, все более распространяется трезвый взгляд на положение вещей; если три года назад говорили о необходимости победы ради достижения мирового господства, то сейчас необходимость войны и победы мотивируется желанием избежать мести евреев за то, что с ними было сделано.

Ожесточенное сопротивление солдат вермахта в последней стадии войны было причиной огромных его потерь. Всего в вермахт было призвано 18,2 миллиона солдат, 5,3 миллиона из них погибли. За последние 10 месяцев войны погибло столько же немецких солдат, сколько за предыдущие 4 года. Наибольшие потери вермахт понес не в Сталинграде, а при крахе группы армий «Центр» в июле 1944 г., а также 20–29 августа 1944 г. в Ясско-Кишиневской операции Красной армии. Ежемесячно в таких кампаниях погибало 300–400 тысяч немецких солдат. 51,6% убитых немецких солдат приходилось на Восточный фронт. Немецкая армия во Вторую мировую войну потеряла солдат в три раза больше, чем в Первую мировую войну, что было связано не только с расширившимися масштабами войны, но с модернизацией оружия, а также с ошибками армейского руководства как стратегического, так и тактического свойства.

Самой большой отдельной группой жертв Второй мировой войны были граждане Советского Союза, а самой большой подгруппой внутри этой группы были советские солдаты: их погибло или было искалечено около 10 миллионов, в том числе 3,3 миллиона военнопленных. Зарубежные историки определяют общее количество советских военнопленных в 5,7 миллиона человек, отечественные — в 4,6 миллиона, исключая ряд категорий военнослужащих и ополченцев. Иная методика подсчета отечественных историков используется то ли для большей точности, то ли для лакировки неприглядной статистики — это не совсем ясно.

Особое отношение руководства Третьего Рейха к Советскому Союзу и к советским людям отразилось на положении советских военнопленных, с которыми имел дело прежде всего вермахт. Соответственно, одно из главных преступлений, в котором обвиняют вермахт — это обращение с советскими военнопленными и колоссальное количество жертв среди них. В этой трагедии есть, однако, не до конца проясненные вопросы, однозначные ответы на которые дать довольно сложно. Непонятно, каково было в конечном счете количество жертв: спорят о числе между 2,6 и 3,3 миллиона. По крайней мере, ясно, что из 3 350 000 красноармейцев, взятых в плен в 1941 г., до февраля 1942 г. 2 миллиона (60%) были уже мертвы. И это несмотря на то что до мая 1944 г. германское командование освободило более 800 тысяч советских солдат и офицеров, преимущественно родом с Украины, Белоруссии и республик Прибалтики. Первый приказ генерал-квартирмейстера ОКХ об освобождении из плена «дружественных» национальностей — прибалтов, украинцев и белорусов, румын, финнов, фольксдойч, кавказцев и туркестанцев — вышел 25 июля 1941 г. Часть тех, кто не мог попасть домой, завербовывали на работы в рейхе; тех, кто «не оправдал доверия» или уходил к партизанам — наказывали. В августе 1941 г. фельдмаршал фон Рейхе нау, командующий 6-й армией, выдвинул идею создания белорусских и украинских дивизий. Предложение уважаемого Гитлером фельдмаршала было тем не менее фюрером отвергнуто: «пусть Рейхенау занимается военными проблемами, а остальное предоставит мне». Освобождение из плена продолжалось и в 1942 г. — суммарно оно затронуло 318,8 тысяч человек. 9 мая 1943 г. распоряжением ОКХ из плена были освобождены советские военнопленные-женщины. С отпущенными из немецкого плена красноармейцами особенно жестоко расправлялись партизаны — это были, в основном, украинцы.

Сравнительная таблица потерь среди русских (советских) военнопленных и военнопленных западных стран

Сложно однозначно ответить на вопрос о причинах массовой смертности среди пленных красноармейцев. Сразу после войны немецкие военные ссылались на объективные тяжелые условия на Восточном фронте, на колоссальную численность военнопленных и связанные с нею проблемы снабжения, охраны и содержания. Начальник Генштаба сухопутной армии Гальдер в апреле 1940 г. сказал: «Война всегда порождает большие проблемы, и со временем они сами собой решаются». По всей видимости, эти слова генерала могли стать лозунгом немецких военных перед лицом проблем с колоссальным числом советских военнопленных. Оправдательные для военного руководства доводы приводились в 1948 г. на так называемом «процессе ОКБ». На самом деле, объективные трудности отчасти были, но следует помнить и о злодейских политических планах военного руководства, которое рассчитывало вести на Востоке войну на уничтожение.

Первыми двумя обреченными группами населения к концу 1941 г. оказались военнопленные и жители блокадного Ленинграда…

Степень вины вермахта в преступлениях нацистов на Восточном фронте — весьма сложный вопрос; говорить об этих преступлениях в общем плане трудно — это может привести к недоразумениям. В самом деле, можно, ли рассматривать 17 миллионов солдат вермахта как общность, действовавшую совершенно одинаково на всех уровнях? Очевидно, нет, хотя историк должен обобщать, должен попытаться найти общий знаменатель в действиях всех солдат… Известен печальный результат нацистской политики в отношении советских военнопленных, известно равнодушие или зловещие намерения нацистского политического руководства, но что было посередине? Как реагировали средние и нижние армейские инстанции на происходящую на их глазах трагедию? Было бы слишком простым решением свести настроения и намерения немногочисленной нацистской верхушки к настроениям в миллионном вермахте — они принципиально не могли быть однородными. Сомнительно, что в немецкой армии все без исключения хотели смерти несчастных советских военнопленных. Немецкую общественность долгое время после войны волновал вопрос о степени причастности вермахта к преступлениям против военнопленных. Это, правда, не сразу вызвало реакцию юстиции. Так, между 1949 и 1958 гг. в ФРГ прошло 24 судебных процесса по делам, связанным с убийствами советских военнопленных; только в 5 случаях речь шла об ответственности вермахта. Лишь в 1970 г. государственный прокурор Ганновера открыл следствие по делу об «отбраковке нетранспортабельных русских военнопленных конвоем «дулага 203». Впервые предметом этого процесса стало обращение простых солдат вермахта и средних начальственных инстанций с советскими военнопленными; приговоры были вынесены обвинительные.