Впрочем, король его не услышал.

Итак, мы двигались на север, и войско Бургреда двигалось с нами. На некотором отдалении и никак не препятствуя.

Надо отметить, что мы тоже ничего непотребного не чинили. Иной раз брали необходимое у здешних селян, но пусть и бесплатно, однако без членовредительства.Протестов от короля Мерсии не приходило. Обе стороны сохраняли вооруженный нейтралитет. Их разведчики вертелись около нас, наши — около них. Но столкновений не было даже на уровне дозоров.

Но так продолжалось пять дней. Потом королевское войско внезапно ушло. Еще вечером их разъезды крутились неподалеку, а с утра — никого. А лагерь королевский опустел.

С чего бы?

Я терялся в догадках, а вот Рагнарсонов, похоже, это не удивило. Надо полагать, они знали что-то такое, чего не знал я.

Но доискиваться правды я не стал. Захотят — сами скажут. Пока же Ивар поставил меня в авангард, поскольку считал знатоком здешних земель.

Ошибка. Знатоком я не был. Но зато у меня были три английских хускарла. И один из них, Малоун, очень даже неплохо ориентировался на мерсийских землях, поскольку бывал здесь неоднократно.

Тем не менее в передовой дозор я отправлял не его, а варяжат. У них выучка не хуже, а наблюдательность существенно выше. Да и бдительность тоже. Понимание, что ты — на чужой территории, очень способствует.

Жизнь показала: это было правильное решение.

— Отец, глянь вперед, туда, где крест, за которым изгороди начинаются, — ко мне подъехал Вики-Вихорек.

Глянул. Речка. Деревенька. Пойменные луга, за которыми начинались поля, поделенные этими самыми изгородями. Ничего интересного. Вернее, это я ничего интересного не разглядел. Далеко.

— И что там?

— Люди, — сказал сын. — Много. И не двигаются.

— Может, умерли? — предположил Свартхёвди. — Нет, не все умерли. Один башкой крутит.

Меня кольнула зависть. Я видел лишь сплошную зелень, шедшую с правой стороны дороги.

— Никто не умер, — сказал Вихорек. — Нас ждут. Бури сказал: луки у них.

Раз сказал — значит, так и есть. У Бури глаза как оптический прицел. Двенадцатикратный.

Я оглянулся. Весь мой невеликий хирд двигался колонной по два, растянувшись метров на сто. За нами — Гримар со своими. Дальше — длиннющая колонна основного Иварова войска. Если впереди и впрямь засада, можно не сомневаться, что все плюшки достанутся нам. Разве что головорезы Гримара успеют подтянуться. Но толку от них? Бегают викинги быстро, но в полном боевом да еще и вразброд гоняться за лучниками по знакомой им пересеченной местности — сомнительное и опасное развлечение.

Вопрос: что делать?

Тактика тех, кто готовил нам встречу, была мне знакома. В том числе и в английском варианте.

Будь мы в лесу, я бы просто сошел с дороги и постарался зайти засаде в тыл. Но здесь не получится.

Задумавшись, я невольно придержал коня, и со мной поравнялись Стюрмир и Витмид, ехавшие следом. Дорога позволяла. Две встречные телеги с запасом разойдутся.

— Что? — спросил Витмид, угадавший, что не все идет гладко.

Я пояснил.

— Что делать будем?

— Как обычно, — вместо меня ответил Свартхёвди. — Убьем всех.

Витмид прищурился…

— Их там как вшей на трэле, — оценил он обстановку.

Мне в очередной раз стало обидно. Популярная скандинавская игра «Почувствуй себя слепым» — это обо мне.

— Убьем, — согласился я. — Но не сразу.

Итак, что у нас есть? Почти прямая дорога, полого спускающаяся с холма. Слева — лес. Справа — те самые изгороди, за которыми устроились мерсийцы, или кто там устроился. Изгородей много. Ими делят нарезанные крестьянам участки, пастбища и прочие сельскохозяйственные угодья. Потому прятаться стрелкам есть где. И отступать тоже. Причем если они местные, то знают все проходы и лазейки.

Но стрелки — это полбеды. Хуже, если помимо стрелков, большая часть которых наверняка обычные ополченцы, где-нибудь поблизости обосновалась дружина какого-нибудь олдермена. А то и вовсе королевская. А ведь я бы на их месте так и поступил. Подразнил норманнское воинство, заставил рассыпаться, гоняясь за стрелками и путаясь во всех этих плетнях, канавах и заборах, а потом ударил в спину слитным строем пехоты. А конницу с флангов пустил. Причем легкую. Тяжелой здесь не разогнаться. И бил на выбор. Это строю викингов стрелки практически не опасны, а вот одиночкам придется туго.

Король Бургред далеко не дурак. И олдермены его вполне возможно поумней чевиотских лордов, которых я сдал Рагнарсонам. И войско у него побольше, чем у Ивара с Хвитсерком. Во всяком случае, численно. Если засада — дело рук короля Мерсии…

Я меня появилось острое желание — остановиться и подождать основные силы.

Но это было бы ошибкой. Это значит показать засаде, что мы их заметили.

Хотя…

А если это как раз и входит в планы мерсийцев?

Нет, останавливаться не будем. И торопиться тоже.

— Вихорек, возьми Бури и разведайте, что там в лесу. Только аккуратно.

— В лесу? — удивился мой сын. — Так они же…

Подъехавший Бури ткнул его плеткой в бок.

— Давай за мной, молодой, — буркнул он, и Виги послушно порысил за ним.

Как это ни обидно, но для моего сына авторитет степняка был непререкаем. Хотя почему обидно? Это же мой степняк.

— Витмид, скачи к Ивару и расскажи ему, что видел, — распорядился я.

— Твой отец прозорлив, — заметил Бури. — Как всегда.

— А то! — Вихорек задрал подбородок, будто это его похвалили.

В лес они вошли, спешившись. И это было правильное решение. Всадники более заметны для чужих глаз. А глаз хватало. Лес был полон вражеских пехотинцев.

Они с Бури сразу обнаружили двоих, сидевших в секрете. Причем Вихорек заметил их первым, чем по праву гордился.

Секрет был единственным, и трогать его не стали. Прокрались мимо незамеченными.

— Сколько их, как думаешь? — спросил Вихорек.

— Я вижу около сотни. Но думаю — около тысячи.

— Почему?

— А сам как полагаешь?

— Иначе не решились бы устраивать засаду? — предположил Вихорек.

Бури хмыкнул.

— Напасть и убежать сотне проще, — неодобрительно проговорил он. — Как далеко вдоль дороги разместились стрелки с той стороны?

— Шагов четыреста.

— Четыреста пятьдесят. Будь я их вождем, растянул бы пехоту на то же расстояние.

Вихорек прикинул… Лес густой, видно шагов на…

— Убивать будем? — спросил он.

Бури мотнул головой.

Вихорек знал: убивать он не любит.