стран. Есть все основания утверждать, что пограничный договор имеет историческое значение для нашей страны.

Теперь уже не секрет, что после подписания договора Цзян Цзэминь подвергся критике со стороны военных и некоторых государственных работников в самом Китае, а также со стороны различных организаций и средств массовой информации Гонконга и Тайваня. По-другому быть не могло, ведь быстро набирающий силу и авторитет Китай согласился передать 53 процента оспариваемых территорий Казахстану. Критики утверждали, что переговоры с молодым государством надо бы продолжить, чтобы добиться возвращения в лоно Китая всех земель».

Большой успех Токаева! Территориальная проблема была снята с повестки дня. В Алматы обещали запретить сепаратистскую деятельность уйгуров на своей территории. В Пекине согласились не препятствовать переезду казахов из Китая на историческую родину.

В 1920-е и 1930-е годы коллективизация, раскулачивание, изъятие скота привели к тому, что численность казахского населения сократилась почти наполовину, причем почти треть казахов откочевала за пределы Казахстана. В первой половине 1990-х казахские семьи начали возвращаться на историческую родину. Возникли трудности. Казахи, которые жили в Монголии и Китае, не знали русского и не владели казахским языком в кириллической записи. Казахи в Китае и Иране используют арабскую запись, в Турции — латинскую…

23 декабря 2002 года в Пекине был заключен договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве КНР и Казахстана.

Нурсултан Назарбаев попросил Токаева перевести на китайский язык шутливую фразу, обращенную к Цзян Цзэминю:

— Мы только что подписали важный договор, который будет действовать 20 лет. Значит нам нужно работать еще 20 лет.

Китайский руководитель оценил юмор и с широкой улыбкой ответил:

— Это невозможно, я уже в возрасте.

После паузы добавил:

— Ваш министр иностранных дел говорит по-китайски лучше, чем ваш переводчик. И даже лучше, чем я, так как у меня сильный акцент.

Токаев: «Это была скорее комплиментарная, нежели реальная оценка. Цзян Цзэминь, наверное, хотел показать, что симпатизирует мне, ведь мы знакомы друг с другом много лет, наша первая встреча состоялась еще в 1989 году…»

Цзян Цзэминь уже сложил с себя полномочия генерального секретаря ЦК КПК, но оставался председателем КНР, то есть главой государства.

Токаев: «Оставалось совсем немного времени до его ухода из большой политики. Покидать высокую должность, тем более высший пост в Поднебесной, — нелегкое дело».

Китайский руководитель сказал руководителям Казахстана:

— Я чувствую себя очень легко, поскольку сложил с себя часть полномочий, передав их Ху Цзиньтао. У меня нет сомнений, что он справится со своими обязанностями и вы найдете с ним общий язык.

Объяснил внутреннюю ситуацию в стране:

— В Китае произошла смена поколений, к власти пришло четвертое поколение руководителей.

Токаев обратил внимание на то, что себя Цзян назвал «стабилизатором» китайского руководства. Тем самым дал понять, что смена поколений проходит не так гладко и спокойно, как это могло бы показаться внешнему миру.

Спустя три года Цзян Цзэминь, уже оставив все посты, был более откровенным, вспоминал Токаев. И поведал гостям никому не известные факты из истории «смены поколений» в Китае: «Все считают, что Ху Цзинтао был выбран Дэн Сяопином. На самом деле это не совсем соответствует истине. Спустя три года после моего пребывания во главе Китая Дэн Сяопин сказал мне, что нужно думать о том, кто станет лидером четвертого поколения руководителей. И дал поручение составить список кандидатов, чтобы выбрать из них наиболее достойного. Я принялся за работу, долго размышлял, после чего явился к Дэн Сяопину и сообщил ему, что самым подходящим человеком является Ху Цзиньтао. Дэн Сяопин согласился со мной, сказал, что он тоже думал об этой кандидатуре. Поэтому Ху Цзиньтао выбрал я, а Дэн Сяопин поддержал мое предложение».

Это откровение стало для нас полной неожиданностью. Обычно китайские чиновники, тем более руководители, избегают подобного рода разговоров о «кухне» принятия кадровых решений. Внутренняя политика не является темой комментариев и прогнозов в местной печати, где, как правило, публикуются лишь официальные сообщения. Специалисты-китаеведы изучают ситуацию в стране по отдельным фрагментам публикаций в китайских средствах массовой информации, читая их «между строк». Из вышеприведенного высказывания Цзян Цзэминя можно было сделать вывод, что он не во всем доволен своим преемником, что-то в его деятельности и поведении ему не нравится. А может быть, это всего лишь старческое брюзжание, проявление ревности по отношению к более молодому и популярному руководителю…

Цзян Цзэминь поделился еще одним интересным наблюдением: главной тенденцией современности является национализм. Если в начале и середине прошлого столетия национализм был положительным явлением, то в нынешних исторических условиях — это разрушительная сила, угрожающая основам крупных государств…

3 июля 2005 года руководители Казахстана и Китая подписали документ под названием «Стратегическое партнерство на ХХI век».

Глава правительства

После пяти лет работы министром иностранных дел, в марте 1999 года Касым-Жомарт Токаев был утвержден заместителем премьер-министра. А в октябре очень трудного 1999 года — возглавил правительство Казахстана. Кто-то удивился: профессиональный дипломат — премьер-министр? Но у нас в стране произошло то же самое: годом ранее министр иностранных дел Примаков стал председателем Совета министров, и очень успешным.

Объединяло Токаева и Примакова и другое: оба возглавили правительство в момент острого экономического кризиса.

Когда распался Советский Союз, скептики пророчили Казахстану печальную участь. Основу экономики республики составляли предприятия военно-промышленного комплекса, ставшие ненужными, и мощные промышленные гиганты союзного подчинения, которые могли существовать только в кооперации с другими частями развалившегося единого народного хозяйства. Заводы остановились, люди остались без работы и без денег. В бюджет ничего не поступало, и нечем было платить зарплаты и пенсии.

Казалось, новое государство ждет экономический коллапс. Единственный выход из положения — стремительно проводить рыночные преобразования. Сейчас эти настроения и ощущения уже забыты… А ведь именно поэтому начались реформы: страну надо было спасать. Но для того, чтобы начать реформы, требовались политическая воля, программа и команда, готовая ее реализовать.

Решили как можно быстрее переходить от государственной собственности к частной, от привычки все указания получать сверху — к самостоятельности и ответственности. Труднее всего было принимать решения о приватизации.

Я спрашивал Токаева:

— Что меня поражает — это то, что во многих бывших частях Советского Союза бесконечно шли споры, можно ли приватизировать предприятия, можно ли иностранцам их продавать. А вы это решение приняли сразу. Как это удалось?

— В этом заслуга, несомненно, первого президента. Он еще в марте 1984 года в возрасте 43 лет возглавил правительство Казахстана, и на тот момент он был самым молодым среди всех премьер-министров союзных республик. Он видел недостатки плановой экономики, и когда наступил момент определения пути, по которому пойдет Казахстан, мне кажется, он не колебался. Первый шаг, очень крупный шаг на этом пути, — это продажа Тенгизского месторождения транснациональной американской компании «Шеврон».

Тогда не было никаких законов об иностранных