— Ты охуительна, детка. Как всегда!

Макс падает рядом и утягивает за собой. Меня мутит, перед глазами темные мушки, но тело нежится под его невесомыми прикосновениями.

— Ты никогда не научишься слушаться меня, да? — он поглаживает ладонью мою спину и становится легче.

Я расслабляюсь, тошнота отступает и глаза начинают закрываться.

— Я стараюсь… — едва слышно отвечаю Максиму. — Просто не успела.

— Надо устроить тебе экскурсию по этим ящикам, — тихо смеется он. — Чтобы не хваталась за то, чего не сможешь выдержать.

— А там есть и такое? — во мне проснулось любопытство.

Даже приподнялась на локтях, чтобы увидеть его смеющиеся глаза.

— Есть. Мы попробуем, когда ты будешь готова. Давай спать, детка. Я ужасно устал.

— Макс, — вспомнила важную вещь, которую хотела у него спросить.

— М? — мычит он.

Почти уснул. Снова стало стыдно, но Максим завтра опять свалит куда-нибудь, а мне надо знать сейчас.

— Мне звонил старый друг. Мы росли в одном подъезде, — замерла, ожидая хоть какой-то реакции.

— Дальше, — снова миллиарды льдинок в голосе.

— Можно мне завтра с ним встретиться? Пожалуйста. Он прилетает всего на один день, — стараюсь говорить быстро, чтобы успеть.

— Нет, — он даже не открыл глаза.

— Макс, но…

— Я. Сказал. Нет! Спи. Разговор окончен.

— Вот и поговорили, — глаза снова на мокром месте.

Пойду утром в аптеку, куплю тест на беременность. Так, на всякий случай. Мы ведь почти не предохраняемся все это время. Странно, что я не залетела раньше.

Несмотря на бурную ночь, почти не спала. Мысль о том, что я могу быть беременной, не давала покоя, и поднявшись с кровати на рассвете, тихонечко взяла одежду, оставив Максима отсыпаться. В ванной меня снова вывернуло. На этот раз виновницей стала любимая зубная паста. Это стало еще одним подтверждением моей догадки.

Начитавшись в интернете о том, что все тесты нагло врут, решила съездить на УЗИ. Это гораздо надежнее. Но свободной записи не оказалось, придётся делать платно. Тянуть больше нельзя.

Залезла в кошелек, прикидывая свою наличность. Вот чем-чем, а деньгами Макс меня не обделяет, хоть ни разу и не просила. Одного скандала из-за того, что я купила продукты на свои, хватило, чтобы запомнить: мой мужчина несет полную материальную ответственность за нашу семью.

Семью? Откуда эта мысль в моей голове?

— С-е-мь-я, — смакуя знакомое с детства слово, сейчас ощущаю его совершенно иначе.

Это так странно. Вчера я ревела весь день, а сегодня вдруг тянет улыбаться от такой ерунды.

Завязала кеды, оставила Максиму записку, чтобы не терял, если вдруг проснется раньше, чем я вернусь, и пошла на остановку. Тут ехать-то всего ничего, обойдусь без такси.

Простояв около пятнадцати минут, окрыленная мыслями о том, что, возможно, скоро стану мамой, запрыгнула в автобус. А еще через пятнадцать минут оказалась у клиники, которой владеет Алекс.

Девушка-администратор приветливо мне улыбнулась, поинтересовалась, как чувствует себя Максим Эдуардович, тем самым подпортив мне настроение.

«Какое ей дело?» — возмущается мозг, уже рисуя извращенные картинки страстного секса моего Максима с этой девушкой.

«Дура! — ругаю себя. — Это простая вежливость!»

Мне выдали необходимые документы и объяснили, как найти нужный кабинет.

Уже на месте меня охватило жуткое волнение. Счастье и эйфория сменились настоящей паникой.

Может ему не нужны дети? Может он не хочет? Ему и так хорошо, а тут такое.

Комкая в руках файл со своими личными данными, растерянно вошла в кабинет.

Тут еще одна приветливая женщина, но уже гораздо старше. Она понимающе мне улыбнулась и указала рукой на кушетку.

— Беременна? — спросила доктор.

— Не знаю, — пожала плечами. — Похоже, что да, — снова всхлипнула.

— Ложись.

Я устроилась на лежаке и уставилась в потолок, не зная, чему я буду рада больше. Тому, что подтвердится моя догадка, или нет. Мне ведь доучиться надо и… Рано! Слишком рано! Мы не готовы.

— Ой, — охнула, когда на низ живота намазали прохладный гель и стали возить датчиком.

— Дыши, — смеется она. — Мне тут обморока еще не хватало.

Набираю полную грудь воздуха и давлюсь им, закашлявшись, когда слышу:

— Поздравляю. Беременность есть.

— Мама… — закрываю рот ладошками и теряюсь во времени, больше не замечая ничего вокруг.

Только собственное сердце в ушах отбивает отчетливый ритм скорого поезда. Перед глазами поплыло, потемнело. Я с трудом взяла себя в руки, когда услышала:

— Все. Можешь одеваться.

Растерянно поднялась со своего места, вытерла живот салфеткой и поправила одежду. Так и стою спиной к врачу, не в силах сделать хотя бы шаг.

— С тобой все хорошо? Может помощь нужна?

Отрицательно мотаю головой, забираю бумаги и покидаю кабинет, затем этаж, клинику.

Сажусь на лавочке и реву в голос, не понимая собственных чувств. Я не представляю Макса в роли отца. Как он будет воспитывать сына? А мне почему-то кажется, что это именно мальчик. Ко мне пару раз подходили прохожие, но я всех прогнала. Нужно побыть одной. Об аборте и речи быть не может, но Макс… Мне стало очень страшно. До этой минуты я не задумывалась о том, как это воспримет мой мужчина, ведь все казалось таким нереальным, как во сне, от которого никак не можешь… Да и не хочешь просыпаться.

Телефон бесконечно звонит в сумке, раздражая своей настойчивостью. Нашла его, заваленный всякой девичьей мелочовкой, и увидела на экране знакомую морду.

— Приве-е-ет, — преувеличенно бодро ответила на звонок.

— Чего случилось? — задал вопрос друг детства.

— Все хорошо. Ты прилетел? — стараюсь унять дрожь в руках. Трубка просто ходуном ходит.

— Да уже часа три как тут. Мы увидимся?

И я, наплевав на запрет Макса, соглашаюсь.

Почти до вечера мы проболтали с ним в кафешке. Бывший одноклассник рассказал, как устроился, как живет, про свою девушку. Теплые дружеские посиделки прервал звонок его мобильного, а меня будто облили кипятком!

Время! Уже вечер! Макс не звонил. Это плохой знак. Очень плохой!

Достаю телефон и хнычу от разочарования. Он разрядился. Домой возвращаться стало откровенно страшно, но у меня нет выбора. Теперь я ношу его ребенка.

Быстро попрощались с другом, я вызвала такси и домой. Просто умоляю водителя ехать быстрее, но он, как назло, собирает все светофоры, на которых бесконечно мигают цифры отсчета.