Итак, у меня все было готово для отливки головы короля. Но не королевы. Я страшилась обратиться к нему с еще одной просьбой, но мне следовало это сделать.

– Ваше величество, могу ли я попросить вас еще кое о чем?

Король кивнул.

– Я была бы весьма вам признательна, ваше величество, если бы вы помогли мне устроить аудиенцию для того, чтобы мой наставник смог сделать слепок головы королевы.

И тут вдруг король превратился в сурового стража, оберегающего покой супруги.

– Королеву нельзя тревожить! Королева не игрушка, ее нельзя теребить и тискать! Нельзя допустить, чтобы все, кому не лень, на нее пялились! Ее нельзя выставлять напоказ. В наши дни люди совсем позабыли о приличиях. Нет, нет! Королеву беспокоить нельзя!

– Да, ваше величество!

– Я этого не позволю!

– Нет, ваше величество!

– Это меня огорчает.

– Да, ваше величество. Я благодарю ваше величество!

Он в ажитации стал озираться по сторонам, словно на миг потерял ориентацию в мире, несмотря на все свои глобусы.

– И мы больше не будем вести наши беседы, – объявил он, покачав головой. – Это было бы неправильно. Совсем неправильно. Я растерялся. Когда мы впервые встретились, в моей мастерской, понимаешь, я принял тебя за свою сестру. Меня в тот раз ввели в заблуждение твои очки. Но теперь-то я вижу, что ты не она. Совсем не она, ты ее карикатура. Возможно, ты и не виновата. Но этого больше не будет. Я – король, а ты всего лишь Гросхольц. Доброго дня!

После этого я несколько лет больше не видела короля так близко. Позднее, уединившись в нашей мастерской, я все рассказала Елизавете.

– Я, Анна-Мари Гросхольц, нюхала пот короля!

– Ты груба, сердце мое! Мне же не надо напоминать тебе, что ты – мое тело, моя копия, моя, а не кого-то еще.

– Я сделала слепок головы короля, и мне теперь надо отправить слепок моему наставнику в Париж.

– Но ты же моя копия, не так ли?

Как же легко было вызвать ее ревность!

– Да, дорогая мадам Елизавета, – поспешно заверила я ее. – Конечно, я ваша копия!

– И ты меня не оставишь?

– Нет, если только вы сами этого не захотите.

– Я никогда не захочу.

– Прошу, повторите эти слова! Тогда можно мне вас поцеловать?

– Думаю, можно.

Мне упаковали гипсовую голову в ящик с соломой. Внутрь я вложила письмо, которое я написала после нескольких неудачных попыток, пока не осталась вполне удовлетворена получившимся текстом. Вот как выглядел окончательный вариант:

Ответ пришел через две недели, и написан он был не рукой моего хозяина.

Кроха,

Ты себе даже не представляешь, как ты огорчила своего хозяина. В последние несколько дней ему было очень плохо. Я даже думала, что он умрет. Знай, что твое имя здесь смешано с грязью, и ты не получишь свои бумаги.

Я подтверждаю получение слепка. Много же лет тебе понадобилось на то, чтобы отплатить нам столь малым. Я без возмущения не могу об этом думать.

И какой нам прок от короля без королевы? Добудь королеву, да побыстрее, а не то тебя быстро вернут сюда, и уж мы с тобой разберемся!

Добудь ее!

Искренне,

Ш. Пико (вдова)

Я аккуратно сложила письмо, от которого веяло великой печалью, и, встав на одолженную у Пайе стремянку, положила его на самую верхнюю полку моего буфета, куда я никогда не заглядывала. И все же, даже спрятанное так высоко, это письмо потом приснилось мне, спящей тремя полками ниже.

Глава сороковая

Об игрушках и их владельцах

Очень скоро возникли новые обстоятельства, о коих, при нашем ежедневном тесном общении с Елизаветой, я даже и не обеспокоилась.

– О, дражайшее сердце мое, – воскликнула принцесса, отворяя дверцу моего буфета, – случилось нечто невероятное! За меня посватались. Я уезжаю. Это должно было случиться! Я выхожу замуж! Я буду скучать по тебе, сердце мое, но я выхожу замуж! И уеду отсюда. Я распрощаюсь с прежней жизнью. Но все будет хорошо. О, Господи, благодарю тебя! Я благодарю тебя от всей души!

– Нет, – отважно возразила я, ведь здесь были мои владения, – вряд ли от всей.

– Уже объявили обо всем. Моим мужем станет герцог Аоста. Герцог Аоста!

В моем представлении Аоста звучало как аорта. Аорта располагается выше сердца. Она показала мне портрет своего герцога: мне он не показался сколь-нибудь интересным. Как-то, когда Елизавета была занята чем-то очень важным и не смогла составить мне компанию в мастерской, она попросила меня нарисовать копию этого портрета, потому как ей очень хотелось иметь дубликат, чтобы его можно было в сложенном виде всегда носить с собой.

Герцог Аоста

Аорта человека