– Я знал, что ты продажная свинья, – усмехнулся «воскресший», – но никогда не допускал даже мысли, что можешь так плохо обо мне говорить. Слон, – он перевел взгляд на телохранителя, – этому человеку не место в наших рядах.

С шумом втянув в себя воздух, великан медленно отложил автомат, поднялся с кровати и, вынув из ножен кинжал, шагнул к Султану.

– Ты не посмеешь этого сделать! – заплетающимся языком проговорил Султан, пятясь к стене.

Неожиданно, проявив незаурядную прыть для своих габаритов, Слон в два прыжка оказался рядом с заговорщиком. Схватив своей лапищей его за шею, он нагнул бедолагу и уселся на него верхом. Издав странный хрюкающий звук, Султан в прямом смысле прилип к полу под весом Слона.

– Тебе придется умереть, – на лице Халида не дрогнул ни один мускул. – Только не здесь. Не хочу поганить стены и пол этого дома твоей вонючей кровью. – Он перевел взгляд на Слона: – Пока свяжи этого шакала и отведи в сарай.

* * *

Едва забрезжил рассвет, Антон проснулся.

Спецназовцы спали без задних ног. Изнурительный переход от места высадки к аулу и обратно измотал их. Но никто не храпел. При отборе в спецназ на эти качества обращали внимание медики. Способность на уровне подсознания не обнаружить себя во сне было одной из особенностей разведчиков-диверсантов. Даже в таком состоянии мозг контролировал окружающее пространство, насколько позволяли слух и обоняние. Антон давно перестал удивляться способности людей предчувствовать опасность задолго до ее проявления. Не раз он сам просыпался среди ночи, словно от толчка, а через некоторое время обнаруживался подбирающийся к позициям противник. Вот и сейчас он встал, гремит ботинками, уронил стул, на котором лежала одежда, но никто не реагирует. Однако стоит кому-то передернуть в коридоре затвор пистолета, как почти все откроют глаза, безошибочно развернувшись в сторону звука.

Спустившись во двор, сделал несколько гимнастических упражнений, разгоняя остатки сна. Мышцы ног после марша привычно болели. С десяток раз подтянулся на самодельной перекладине, вместо которой омоновцы установили обыкновенный лом. Окатившись по пояс водой, вернулся обратно.

Дрон сидел на кровати в одних трусах и задумчиво смотрел перед собой.

– Доброе утро, – Антон прошел к установленному у стены столу.

– Утро добрым не бывает, – вздохнул капитан. – Ты чего в такую рань поднялся? Старость? Или очередную пакость задумать решил? Я после вчерашних бегов всю ночь как Бобик ногами дергал.

– Если после таких маршей у тебя копыта дергаются, значит, мало я уделяю вашей физической подготовке внимания, – проговорил Антон, склонившись над картой.

Дрон натянул штаны, зевнул, нашарил на полу тапочки и, закинув на плечо полотенце, направился к выходу. Однако, словно что-то вспомнив, в дверях задержался.

– Слушай, во сколько Большой последний раз закончил говорить с Москвой?

– Ровно в половине четвертого, – Антон вскинул на него удивленный взгляд. – А что?

– Возможно, он сразу и выехал, – задумчиво пробормотал Дрон. – Тогда наверняка где-то должен был встретиться с отрядом Ямадаева.

– Не обязательно, – возразил Антон. – Там много дорог.

– Знаешь, что я подумал? – Дрон вернулся в комнату. – Вчера омоновцы ездили в одно село. Случайно разговор на улице услышал. Короче, там на ночь останавливался отряд батальона «Восток». После того как они ушли, появилась белая «Нива». Приехавшие на ней люди ранили одного из местных жителей и скрылись. Местные думают, что это дело рук ямадаевцев.

– А на самом деле? – Антон не мог уловить ход мыслей Дрона. Тот, в свою очередь, то ли оттого, что переспал, то ли наоборот, не мог четко сформулировать мысль.

– Но это тот самый отряд, который через аул потом прошел! – Дрон уставился на Антона как на несмышленого ребенка.

– Ну и что?

– Так ведь у Большого тоже белая «Нива». И он, по словам старика, поехал именно в том направлении!

– Стоп! – Антон уткнулся в карту. – А как село называется?

– Сейчас, если надо, у ментов узнаю, – пожал плечами Дрон и вышел.

Спустя полчаса Антон постучался в дверь комнаты Родимова. Генерал уже не спал. На столе шумел электрический чайник. Единственная кровать была заправлена.

– Твою голову посетила светлая мысль? – усмехнулся генерал, увидев в руке подчиненного карту.

– Да, – кивнул Антон.

– Тогда проходи, садись, – генерал указал рукой на стул.

– В общем, у меня есть предположение, что Большой вернулся в Ники-Хиту.

– Обоснуй, – нахмурился Родимов.

Антон в двух словах изложил свою версию.

– Хочешь сказать, что он действует по принципу «снаряд в одну воронку дважды не попадает»? – сощурился генерал.

– Все говорит о том, что он считает, будто ему удалось нас обмануть и мы уверены в его передвижении в сторону границы с Грузией.

– Знаю, – согласился Родимов. – Мы специально не стали информировать чеченскую милицию, и они вместе с батальоном «Восток» занимаются розыском именно в том направлении.

– На самом деле он вернулся, – продолжил Антон развивать свою мысль дальше. – И засветился в селении, которое находится на дороге, ведущей в Ники-Хиту.

– Продолжай, – поторопил генерал, пытаясь понять логику.

– В ходе зачистки в Ники-Хите ничего обнаружено не было. Возможно, он спровоцировал нас на ее проведение с целью проверки надежности укрытия для заложников.

– Примитивно, – покачал головой генерал. – Мне кажется, устроив этот спектакль, он пытался направить поиски по ложному следу.

– Именно. И делал все, чтобы мы в конце концов клюнули на это. Но он не знал, что мы используем людей, которые работают под боевиков. Старик сразу указал Джину направление, куда увезли немцев. Здесь как раз кстати появились бойцы-чеченцы спецназа, которые обнаружили злополучную обувь. Сейчас Большой наверняка в Ники-Хите. Там же и заложники. Если исходить из данных, полученных Джином и его людьми, он с небольшой группой боевиков постоянно с ними. Напрашивается вопрос: где остальные бандиты и какова их роль теперь?

– Ну! – поторопил генерал.

– Если исходить из разведданных, общая численность отряда – около сорока человек. Сам Халид и четверо бандитов постоянно рядом с заложниками. Значит, остальные где-то в окрестностях Ники-Хиты. Там же и машины, а это не иголка в стоге сена.

– Но это под самым носом у нас! – Родимов недоверчиво посмотрел на Антона.

– В том-то и весь фокус, – усмехнулся Антон. – Большой полагает, что мы сосредоточим все усилия на отдаленных районах, а он отсидится здесь. По прямой до Ники-Хиты от нас чуть больше восьми километров. Опять же Курчалой рядом…

– Почему ты не допускаешь возможности того, что заложники в банде и живут в лесу?