«Я начала подыскивать недорогую квартиру. Нашла. Мы отправились туда вместе. Вне себя от радости, он благодарил меня со слезами на глазах. Мы заплатили за три месяца, и нам вручили ключи.

На следующий день Тонио не вернулся в гостиницу. По телефону он передал для меня сообщение, что уезжает на несколько дней. А ближе к полудню его поверенный попросил меня отдать ключ от новой квартиры. Мой муж подумал и решил, что не сможет в настоящий момент отапливать квартиру, потому что выросли цены на уголь…

Господи! Гостиница в десять раз дороже! Я не соглашалась. Но это был приказ. Со слезами я отдала ключи».

«– Это похоже на рабов. Однажды смирившись с унижением, утратив свободу, они становятся счастливыми, да? Так же и со мной. Ты приучаешь меня жить в одиночестве, на краю кладбища, на тысячу франков в месяц. Ты выдаешь мне двести пятьдесят франков в неделю, у меня создается впечатление, что я твоя прислуга в отпуске. Почему ты не можешь выдать мне всю сумму за раз?

– Я небогат, Консуэло… Я стараюсь зарабатывать… Если я дам тебе тысячу франков в месяц, что ты сделаешь с ними, моя девочка? Ты тут же потратишь их.

– Я буду работать, как бедные женщины… Может, я стану счастливее? Может, я буду зарабатывать больше тысячи франков в месяц?

Я плакала ночи напролет, но не хотела ни в чем его упрекать. Он больше не любит меня, это его право. Никто не может подать жалобу на человека за то, что тот перестал любить. Тем не менее он помогал мне выжить – как в хорошие, так и в плохие дни: тысячи франков в месяц хватало, чтобы платить за квартиру и за уголь. Я питалась кофе и булочками и только иногда могла позволить себе хлеб с колбасой…»

«Хотела уйти, но тут он мне поведал многозначительно, что давно планирует убийство с расчленением. Чье убийство, он «загадочно» умалчивал. Рассказывал, где спрячет труп, как всё обставит, что его никто ни в чем не заподозрит. Но, мол, пока я с ним, он этого не совершит. И я оставалась».

«Одна из моих клиенток пришла ко мне, чтобы разработать план побега, – рассказывает Банкрофт. – Ее муж не тронул ее пальцем за пять лет, но постоянно говорил ей вещи в стиле: «У тебя осталось шесть месяцев», а на вопрос, что он задумал, отвечал: «Подожди, увидишь». Они умеют держать в страхе при помощи угроз, странных намеков и действий.

Один из моих клиентов вырезал из газеты статью о женщине, убитой собственным мужем, и приклеил к холодильнику. Другой отреагировал на намерение партнерши уйти, разлив кровь животного перед порогом. Еще один размахивал ружьем, но потом заявил, что просто собирался его почистить».

«Схватил меня за горло, прижал к стене и сказал, что сейчас поступит со мной так, как нужно поступать с такими шлюхами. И начал горло давить, приговаривая, что сейчас я потеряю сознание. Я попыталась сказать «я тебя люблю», но вырвался только хрип. В глазах стало темнеть, тут он меня отпустил».

«Паша завёл старый разговор про срочную женитьбу, требовал уволиться с работы и забеременеть. Я в лоб спросила его: «Расскажи, какой ты видишь нашу будущую семью?» Паша просканировал меня с ног до головы и, как робот, по пунктам вывалил на меня свою модель идеальной пары.

Во-первых, я должна уволиться и уехать из Москвы. Во-вторых, мы подаем документы в загс и занимается тем, что делаем ребенка. В-третьих, я должна устроиться на работу в Подмосковье, зарплата моя не должна превышать 10 тысяч, ведь жена не должна много зарабатывать. В-четвертых, никакой новой одежды и косметики, это излишества. В-пятых, все заработанные деньги мы будем вкладывать в строительство дома. В-шестых, по выходным я буду обязана накрывать стол его друзьям, убираться и заниматься с детьми.

Паша так углубился в свои мечты, что поначалу не заметил моей улыбки, а когда увидел – его лицо побелело. Его просто затрясло, как в лихорадке, он бросился на меня. Долго бил кулаками в грудь и в живот, приговаривая: «Сука, продажная сука, в Москве своей жить хочешь, жировать и таскаться по мужикам, деньги любишь, смеешься надо мной, жируешь, пока я копейки считаю и голодаю, смешно ей, на, тварь, получай!»

Он пинал меня из угла в угол ударами, потом вырвал из ушей серьги и вытолкал за дверь, проорав: «Если напишешь заявление, я всё равно отмажусь, у меня есть знакомые, тебя выставят пьяницей и наркоманкой, которая мне изменяет и доводит, а когда обвинения с меня снимут, я приду, отверну дверной глазок в квартире твоей бабки, налью туда бензин и подожгу квартиру, не останется даже костей».

«Он мог кричать на меня на улице, при людях, хватал за плечи и тряс. В один из вечеров я, устав от его ревности, пыталась сбежать домой, он бросился за мной. В какой-то момент я не выдержала и вытащила из кармана перцовый баллончик, который купила на случай самозащиты, но точно не для него, он выхватил его и очень зло и щедро прыснул мне в глаза.

Я на время ослепла, резь была ужасная. Я практически вслепую шла домой, а он кричал на меня. Дома я стала промывать глаза, он же толкал меня и кричал, что я сука и все это заслужила. Я вызвала «Скорую», меня отвезли в отделение токсикологии».