Сражение все так же продолжалось, невзирая на обильные потери с обеих сторон. Напор норкролов нисколько не ослаб, отчего имперцам все труднее становилось удерживать позиции возле гипертуннелей. Ситуацию осложняло еще то, что многочисленные обломки уже уничтоженных кораблей создавали дополнительные помехи для ведения боя. Происходящие то и дело столкновения постоянно сносили заряд энергощита, а порой приводили и к более плачевным последствиям. Но для гранд-адмирала Вильгельма Стоуна картина происходящего воспринималась сухо и без эмоций. Просто очередные точки гасли на экране тактической карты, и хорошо, когда это случалось с вражескими.

В итоге происходящее вокруг туннелей превращается в эдакую свалку. Норкролы никак не могли создать полноценный плацдарм для создания построения, постоянно находясь под сплошным огнем имперских орудий. Одновременно с этим сами люди не могли остановить приход все новых шарообразных кораблей противника, появляющихся, казалось бы, бесконечным потоком. Многочисленные обломки уже уничтоженных кораблей создавали дополнительные помехи всем участникам сражения. Из-за близкого расстояния рейдеры норкролов то и дело прорывались между порядками имперцев, пытаясь прорваться во фланг и заставляя оттянуть часть сил от гипертуннеля.

Выпускаемые по космическим меркам практически впритык и в такой тесноте снаряды практически всегда находили свою цель, порой иногда даже союзную. Перегруженные от многочисленных постоянных попаданий силовые щиты с трудом удерживались на минимальном питании. Канониры буквально выжимали все возможное из себя, производя очередной залп из орудия. Пространство вокруг гипертуннелей ярко сверкало из-за энергетических щитов, но они то и дело пропадали, открывая путь к корпусам кораблей. Некоторые из них умудрялись поднять защиту до того, как снаряды успевали нанести критичные повреждения, но даже так кислота или пламя находили своих жертв внутри отсеков. Другим везло меньше, и многочисленные заряды, уже не стесняясь, буквально вырывали огромные куски из корпусов, превращая те в изодранные обломки. Мелькавшие спасательные капсулы, малоуправляемые и в обычных условиях, частенько врезались в ближайшие препятствия, прерывая отчаянные попытки экипажей спастись в этой бойне.

– Сэр, потери продолжают расти… Уже уничтожены тринадцать дредноутов и более сотни остальных кораблей. Центральную группу начинают выдавливать от точки выхода – сказывается недостаток сил на этом направлении, – встревоженно отчитался кто-то из офицеров, но гранд-адмирал Стоун его не слышал. Усиление энергопотенциала противника оказалось слишком ощутимым и, что гораздо хуже, недооцененным аналитиками Империи.

– Фиксирую возмущения в еще одном гипертуннеле…

Услышанное заставило Вильгельма с силой стиснуть зубы, сдерживая прущие ругательства.

– Всем перегруппироваться и отступить к центру, – командует гранд-адмирал, понимая, что больше врагов снаружи не сдержать. Приказ цепочкой проносится от штаба до капитанов каждого корабля, заставляя их начать медленное движение назад. Продолжая вести беспрерывный огонь, имперцы начали формировать построение, пряча наиболее поврежденные суда за своими корпусами. Кому-то в штабе приходит необычная идея, и по разрешению Вильгельма Стоуна ее тут же пытаются воплотить в жизнь.

Сразу полтора десятка эсминцев имперцев у всех трех активных гипертуннелей прекращают ведение огня, накапливая энергию на силовых щитах. Последующий разгон приводит к целенаправленному столкновению человеческого корабля с одним из обломков уничтоженного крейсера, отправляя его в полет. Силовой щит судна махом лишается доброй части энергии, но выдерживает. Правда, эсминцам тут же приходится стремительно уходить от направленных на них выстрелов орудий, и не всегда это получается. Два человеческих корабля не успевают укрыться за союзниками, под концентрированным огнем лишаясь остатков защиты, а затем уже получая многочисленные дыры от попаданий. Еще один импровизированный снаряд уничтожается вовремя сообразившим экипажем дредноута врага. Но вот остальные достигают своей цели.

Дюжина огромных обломков врубается в тесные ряды норкролов. Ударом снося щиты, они проскальзывают внутрь порядка противника, вынуждая тех резко сместиться в сторону. Вот только все появляющиеся из гиперпространства новые космические корабли врага тоже требуют пространства. Выпрыгивая из туннеля, они своими корпусами буквально раздвигают все вокруг, занимая свое место. Именно это приводит еще к десяткам столкновений, ослабляя защиту и так постоянно атакуемых норкролов. Имперские снаряды, словно хищные звери, тут же пользуются этим, прорываясь через сверкающий энергетический щит и добираясь до желанного металла корпуса. Выжигая огромные отверстия, словно очистительным пламенем, они приносят разрушения внутри отсеков противника. А уже потерявшие управление корабли приводят к новым столкновениям, усугубляя положение. Впрочем, вражеские дредноуты с показательной легкостью переживают удары обломков, переводя часть выстрелов на уничтожение мешающих остовов разрушенных космических судов.

Полученной передышкой в виде ослабления ответного огня, конечно, пользуется гранд-адмирал. Потрепанные остатки трех групп людей вновь собираются вместе, не прекращая вести стрельбу в сторону активных гипертуннелей. Медленно создавая формацию, все имперские корабли, следуя новому приказу Стоуна, начинают подниматься над треугольником точек прорыва, пытаясь вынудить противника атаковать только с одного направления. Впрочем, норкролы тоже решают воспользоваться снижением интенсивности боевых действий, накапливая все новые силы внутри системы Перекрестка.

Спустя двадцать минут поток врагов окончательно прерывается. Причем четвертый туннель выпустил из гиперпространства всего два рейдера, оказавшись обманкой противника. Обмениваясь ленивыми ударами, оба флота медленно выстраиваются в построение, готовясь к финальному противостоянию.

– Вывести состояние всех кораблей, – командует Вильгельм Стоун, оценивая вражеские позиции и собственные остатки сил Империи. Ведь одно дело численность, а другое – реальные возможности боевых судов после проведенного боя и полученных повреждений. Всего через минуту данные начинают стекаться сплошным потоком, заставляя на ходу менять размещение некоторых кораблей. Один из дредноутов практически лишился левого борта и всех орудий с этой стороны, но его машинально разместили именно на этом фланге. Другой крейсер людей должен был участвовать в возможном абордаже, но уже успел лишиться своего десанта, отправив его ранее на вражеский линкор. Третий корабль успел потерять рубку управления вместе со старшими офицерами, что явно уменьшало его реальную боеспособность и не позволяло использовать на критичных направлениях. Причем подобное было по всему пережившему яростное сражение флоту. Но полученного времени хватило, чтобы учесть даже эти нюансы, быстро перераспределив суда между собой. Впрочем, норкролы тоже не теряли его даром, готовясь к финальному столкновению.

Через полчаса флот Империи резко двинулся вперед всеми остатками своих сил. Выстроившись в форме широкого копья, он словно нацелился на левый фланг врага. Наконечником служила пятерка дредноутов в виде звезды с шестым в самом центре. Сразу за ними расположились оставшиеся одиннадцать дредноутов и все десантные корабли, прячась за корпусами собратьев. Остальной флот, разбившись на пять частей – на каждую из верхушек звезды, – сформировал эдакие ударные группы из полутора десятков крейсеров и эсминцев. Норкролы в это время поступили иначе, создав вместо плотных порядков широкую волну кораблей. Причем разместив собственные рейдеры и линкоры впереди, оставив главную ударную силу в виде десятка дредноутов позади основных порядков.