Тем временем совещание закончилось. Кабинет князя опустел, и он, не поднимаясь из-за стола, посмотрел на меня и спросил:

– С чем пришел, ведьмак?

– Добрую весточку принес.

– В самом деле? – Он устало улыбнулся.

– Да. Цийя прекращают атаки северных рубежей и отводят своих воинов.

Он не выдержал, слишком это неожиданно. Поэтому вскочил и уперся руками в стол:

– Это точно?

– Да.

– Откуда знаешь?

Я решил выкинуть один козырь:

– Помимо меня в вашем мире еще один ведьмак, и он у цийя.

– Вот, значит, как. И ты об этом молчал?

– Да.

– Ох уж мне эта твоя таинственность, Олег… Честное слово – если бы я не был уверен, что ты не враг, давно бы отправил тебя в темницу.

– Я знаю, князь.

Бравлин тяжело вздохнул, заложив руки за спину, прошелся по кабинету и сказал:

– Собирайся. Поедешь со мной.

– Куда?

– К царю, а потом в военный лагерь, войска смотреть.

– А к царю зачем?

– Лично ему скажешь, что цийя отступают. Мне он может не поверить, а тебе доверяет. Ведь это многое меняет. Если удастся убедить одриссов снять с северных границ хотя бы пару дивизий, мы так ударим по ромеям, что до гор за неделю доскачем, а то и раньше.

Делать нечего. Сказал «а», говори и «бэ». Надо ехать к Светозару, и через час мы прибыли во дворец.

Царь мне поверил. После чего между двумя монархами, Словении и Одриссы, состоялся телефонный разговор, следствием которого стал отвод части войск союзников от границы и усиление ударной группировки. А вскоре началась переброска 1-го Особого мобильного ударного корпуса.

Ничего подобного раньше в истории мира Вейрат не было. Десятки тысяч воинов с оружием, боекомплектами, минометами и легкой бронетехникой в обход линии фронта транспортными самолетами перебрасывались за тысячи километров. Поэтому конечно же далеко не все прошло гладко. За пять дней потерпели крушение девять самолетов. Два разбились, а остальные получили повреждения. Ну и ромейская авиация свою лепту внесла, сбила еще шесть транспортников. А ведь в каждом – люди и техника. Вот и первые потери. Еще ничего не началось, а словенцы уже внесли в списки своих убитых почти триста пятьдесят человек. Это не считая раненых, покалеченных и угробленной техники.

Разумеется, о потерях рядовому составу не сообщалось. Дабы не подрывать боевой дух. А офицеры держали рот на замке и до последнего не понимали, зачем царь отправил в Одриссу целый корпус. Зато об этом догадались ромеи. Невозможно скрыть сосредоточение нескольких дивизий и переброску элитных словенских бригад. А сложить два и два, чтобы потом в итоге получить четыре, разведка Неринской империи смогла. Так что противник времени даром тоже не терял и начал отправлять на Северный фронт дополнительные силы.

Обе стороны готовились к рубилову, а я находился при штабе и чем мог помогал князю Бравлину и майору Тенгиеву. Попутно занимался со своей группой, которая восполнила потери, и закрутил любовь с одной медсестричкой из корпусного санбата. С Велимиром общался постоянно, каждый день мы обсуждали предстоящую боевую операцию и делились новостями. Скучать не приходилось, а за день до начала наступления прибыла 3-я отдельная химическая рота. Она привезла первую партию отравляющих веществ, которыми мы надеялись извести чолкаинов, а словенский корпус начал получать свою бронетехнику и орудия.

Прошли отпущенные на подготовку две недели. Союзники собрались, стянули дивизии, полки и бригады, сформировали ударный кулак и разработали план под названием «Стилет». А ромеи не успели перебросить на север достаточно сил. Пора! Одриссы начали, и все, что происходило, я кратко записывал в блокнотик. Сам не знаю для чего. Появилась такая потребность, и каждый вечер я черкал карандашиком хотя бы несколько строк.

«На исходе зимы, в самый обычный день, ровно в 6.00, на позиции противника обрушились мины и снаряды. Артподготовка продолжалась полтора часа и своей цели достигла. Все-таки двести стволов на километр фронта. Небывалая плотность огня. Одриссы подавили большинство вражеских огневых точек, разрушили доты и дзоты, сровняли с землей окопы и блиндажи. После чего в атаку пошли две дивизии: 3-я мотопехотная и 4-я механизированная. Разницы между ними особой не было. В одной чуть больше бронетранспортеров и пехоты, а в другой есть танки, целый батальон, и полк самоходных артустановок. А что выставили против них ромеи? Всего лишь сводный пограничный полк и потерявшую три четверти личного состава 69-ю мотопехотную бригаду. Для того чтобы остановить двадцать пять тысяч солдат и пятьсот единиц бронетехники, этого явно мало. Так что одриссы легко проехали через позиции противника и к исходу дня, пройдя пятьдесят два километра, при помощи диверсантов захватили мосты через реку Амалиер.

Во второй день одриссы ввели в бой насыщенные автотранспортом пехотные дивизии, 2-ю и 5-ю, а также десять пограничных батальонов. Одновременно с этим авиация союзников под руководством царевича Ингевала нанесла ряд бомбово-штурмовых ударов по аэродромам ромеев, транспортным узлам и укрепрайонам Неринской империи. За сутки было совершено свыше тысячи боевых вылетов, и наступление к Тиферским горам, которое так хорошо началось, продолжилось. Одриссы прошли еще сорок восемь километров и значительно расширили прорыв. Были разбиты две бригады ромеев – регулярная имперская и восточная, из наемников. А помимо того, как доложила разведка, противник лишился двух сотен самолетов.

Победа! О наступлении трубили все телеканалы и радиостанции Словении, Одриссы и Скифии. Боевой дух воинов поднялся на небывалую высоту, и они рвались в бой. Это те, кто попроще. А умные задавали себе вопросы. Зачем союзники наступают на северо-запад? Что там может быть такого, ради чего в бой брошены такие силы? Ведь густонаселенные районы Неринской империи – южнее. Туда надо наступать. Рваться к крупным городам, дорогам и промышленным центрам. Неужели господа генералы и фельдмаршалы вместе с монархами настолько глупы? Впрочем, «умникам» рот затыкали сразу. Контрразведка не дремала.

Третий день. В прорыв брошены еще две дивизии, 1-я мотопехотная и 6-я горнопехотная. Но, как назло, началась метель. Скорость движения передовых полков из-за непогоды резко упала, и войска прошли всего тридцать километров. До Тиферских гор оставалось еще шестьсот двадцать.

В следующие два дня практически ничего не происходило. Буран накрыл сразу три северных области Неринской империи. Снег и лютый холодный ветер мешали продвижению механизированного авангарда, и диверсанты одриссов доложили, что ромеи стягивают к Тиферским горам новые полки и бригады. Драгоценное время уходило, и хороших новостей не было. Кроме одной, от Велимира, который сообщил, что цийя готовы перейти ромейскую границу и собрали пять с половиной тысяч воинов. Грубо говоря, это четверть всех мужчин этого народа, самые сильные и крепкие его представители.