шагов назад. Она чувствовала себя неуместнее некуда. Она никогда не думала, где может быть похоронена любовница Стивена, какие у нее могли быть похороны и что по ней мог кто-то горевать.

Хотя никто и не горевал.

Кристи-Линн вспомнились похороны Стивена, как ей позвонили и сообщили, что почти никто не пришел, включая ее саму. Как выяснилось, и Хани, и Стивен покинули мир без проводов и скорби.

Внезапно она заметила краем глаза какое-то движение. Подняла взгляд и увидела Ретту с бледными, промокшими от слез щеками.

– Думаю, теперь она понимает, – хрипло сказала Ретта. – Знает, что мама не вернется.

Кристи-Линн кивнула, не зная, как отвечать. Она повернулась к Айрис, которая все еще стояла перед могилой Хани, опустив светловолосую головку. От этого зрелища у Кристи-Линн сжалось горло.

– Она в порядке?

Ретта прерывисто вздохнула.

– Надеюсь. Я сказала, она может поговорить с Хани в любой момент, достаточно обратиться к ангелам, и они помогут. И сейчас она говорит с ангелами. Останетесь с ней? Я разрешила ей оставаться, сколько захочет, но, боюсь, поездка слишком меня утомила.

– Вы сможете самостоятельно вернуться к машине?

– Я справлюсь. Просто… останьтесь с ней.

Кристи-Линн наблюдала, как Ретта бредет по сорнякам к «Роверу», уже нащупывая в кармане платья сигареты. Кристи-Линн не сразу заметила, что к ней подошла Айрис.

– Мама с ангелами, – мягко пролепетала она. – Она не вернется.

– Нет, – с трудом выдавила Кристи-Линн. – Не вернется.

Айрис помолчала, задумчиво сощурив глаз. А потом, прежде чем Кристи-Линн успела осознать происходящее, в ее руке оказалась маленькая ручка Айрис, и легкие пальчики переплелись с ее пальцами.

– Нанни сказала, ты – мой ангел. Тебя послала мама.

Кристи-Линн смотрела на дочь Стивена, такую красивую и грустную, и не знала, что сказать. Она еще ни разу не слышала от девочки таких длинных фраз, и каждое слово ранило, будто нож. Кристи-Линн не была ангелом. Ни для Айрис, ни для кого-то еще. Но объяснить это ребенку? Ребенку, которому только что сказали совсем иное?

Кристи-Линн быстро отвела взгляд и откашлялась.

– Мне нужно отвезти тебя домой. А потом я поеду домой сама.

У Айрис задрожал подбородок.

– А ты вернешься?

– Да, через несколько недель.

– Обещаешь?

Кристи-Линн сглотнула вставший в горле ком, глядя на их переплетенные пальцы, и вспомнила слова Ретты. «Она уже не понимает, кто вернется, а кто нет».

– Да, дорогая. Я обещаю.

Сорок

Как только Кристи-Линн зашла домой, к ней с отчаянным криком подбежал Толстой – очевидно, распекая хозяйку за двухдневное отсутствие. Она поставила сумки и наклонилась, чтобы поднять кота и прижать к щеке. Приятно, когда тебя кто-то ждет дома, даже если у него четыре лапы и хвост.

Когда Кристи-Линн поставила кота на пол, он запротестовал и дважды чуть не уронил ее по дороге на кухню. Зайдя за угол, Кристи-Линн наступила на что-то упругое и мягкое. Опасливо глянув вниз, она увидела серую войлочную мышку с пером вместо хвоста – очевидно, подарок от Уэйда. Другая лежала под кухонным столом, а третью загнали под дверцу холодильника. Кристи-Линн собрала их и сложила у ног Толстого.

– Похоже, у кого-то объявился поклонник.

Она понаблюдала, как кот играет с игрушками, и повернулась к холодильнику за бутылкой воды. Рядом с рыбкой Айрис висела написанная мелким почерком записка.

«Посмотри в микроволновке. Решил дать тебе еще один шанс, раз прошлый ты упустила. Добро пожаловать домой».

Кристи-Линн с любопытством открыла микроволновку и обнаружила пластиковый контейнер. Улыбнувшись, она сняла крышку, выпустив восхитительный аромат томатного соуса и итальянских трав. Спагетти. Этот мужчина полон сюрпризов.

Уже в гостиной Кристи-Линн достала из сумочки телефон и набрала номер Уэйда.

– Ты дома, – сказал он, пренебрегая приветствиями, словно просто продолжил их предыдущий разговор. И это почему-то было приятно.

– Да, дома. Жива и здорова, как обещала.

– Как все прошло?

Кристи-Линн резко втянула воздух и медленно выдохнула.

– Эмоционально.

– Но ты уговорила Ретту?

– Через два часа увещеваний – да. Но, кажется, она пока не до конца поняла, насколько изменится их жизнь.

– Сомнений не возникло?

– Насчет траста? Нет. Насчет остального… – Она не закончила фразу, сомневаясь, что хочет обсуждать это с Уэйдом. В конце концов, он ее предупреждал.

– Чего остального?

– Ничего особенного. Просто начинаю понимать, что придется принимать гораздо больше участия, чем я рассчитывала. Во всяком случае, сначала. У них обеих столько нужд – сомневаюсь, что Ретта справится со всеми деталями. У них даже транспорта нет. Она попросила отвезти их с Айрис на кладбище, на могилу Хани.

– И ты отвезла?

Кристи-Линн задержала дыхание. Она не планировала рассказывать ему про кладбище, но уже поздно.

– А что мне оставалось?

Уэйд помолчал, словно тщательно подбирая слова. Кристи-Линн приготовилась к фразе «я же говорил». Но он удивил ее, внезапно сменив тему.

– У тебя усталый голос.

– Выдались долгие два дня. Сейчас съем твои спагетти, приму горячую ванну и пойду в постель. Кстати, спасибо. Очень… заботливо.

– Отдыхай. Завтра завезу ключ.

После ужина, который оказался очень вкусным, Кристи-Линн наполнила ванну и как следует прогрелась, а потом залезла под одеяло, собравшись читать последний роман Барбары Клейпоул Уайт. Сейчас ей хотелось затеряться в чьей-нибудь истории и не думать о клубке эмоций, привезенном из Западной Вирджинии.

Кристи-Линн потянулась за новой книгой, когда увидела рукопись Уэйда, еще нетронутую, по-прежнему пылящуюся на тумбочке. Взяла ее, положила на колени и начала читать. Не из-за чувства вины, а из-за чувства любопытства к мужчине, который купил ее коту игрушечных мышей и оставил в микроволновке собственноручно приготовленные спагетти.

Кристи-Линн заставила себя оторваться от рукописи только в два часа ночи, когда глаза уже слишком устали и стало невозможно сосредоточиться на предложениях. Оставалась еще половина, но у Кристи-Линн уже накопилось несколько страниц заметок. «Конец привычных вещей» имел потенциал стать красивой историей роста и искупления. Завязка оказалась весьма складной, а язык был просто великолепен – выразительный и лаконичный одновременно. Проблема заключалась в главном герое, Вансе. Посреди второго акта персонаж внезапно стал плоским, словно Уэйд забыл, про кого писал. Или не знал изначально.

Этот изъян не был фатальным или даже серьезным, поскольку Уэйд собирался над ним работать, но, выключив свет и накрывшись одеялом, Кристи-Линн задалась вопросом, что спровоцировало столь внезапное изменение в тексте. Возможно, Уэйд просто утратил контакт с историей, начатой двадцать лет назад? За двадцать лет может многое произойти, и, судя по его рассказу, произошло – конец карьеры, утраченная любовь. Возможно, закрыв дверь в эту часть жизни, он закрыл дверь в