улыбкой заметил Горб. — Люблю, когда они дёргают лапками перед тем, как сдохнуть.

— И вас чё, не стремает, что ваш план пошел по…

— С чего бы? Это не план, а просто небольшая шалость, — сладко улыбнулся демонолог. — Было бы глупо не попробовать, раз уж они так подставились под аномалию и под жуков.

— Ну и где они теперь в таком случае, а? Вы же говорили, что знаете эти тоннели!

— Они съебали через поверхность, — сделал вывод Санга. — Другого пути просто не было.

— Тогда они должны были сдохнуть у выхода. Какого хера нет тел? Где следы?

— Для начала не суетись и заткни пасть, крыса, пока я не вырезал тебе язык. В такую погоду следы заметает за час. Но они бы не пошли наверх, если бы не имели плана.

— И где нам их теперь ловить? — угроза подействовала, и забавный мошенник посмирнел. Бегущие секунды над его головой исчезли. Душегуб передумал забирать его жизнь.

— Всё самое интересное всегда происходит в конце, Фали, — ответил демонолог. — Наш план не меняется. Мы знаем, куда они идут. Нижние Уровни здесь агрессивны. Найти их не составит труда.

— Их девять рыл, Горб! Вы потяните столько?

— Вы? — улыбнулся Санга. — А ты что же? Надумал-таки свалить в город, крыса?

— Возможно то, что не удалось нам, сделают твари в том данже, что они ищут, заметил демонолог.

Эта мысль мошеннику пришлась по душе. Всё его примитивные мысли были видны убийце как на ладони. Он даже знал, каким будут его следующие слова.

— Конечно, я с вами. У нас одна цель.

— Вот и славно — еще сильнее осклабился убийца, думая о том, что на самом деле крысиная душонка в любом случае зассыт в одиночку идти обратно. Вот ведь издевка судьбы — бессмертие получает тот, кто даже в одной команде с великим убийцей боится собственной тени.

Скучно.

Скорей бы тот момент, когда для проводника воли Мортис найдется достойная цель.

Санга встал, потянулся, положил руку на свое самое ценное сокровище и единственного настоящего друга, и направился в сторону отмеченного на карте спуска к нижним уровням.

16. Черные пуговки глаз погибели.

Невыносимо. Дыра в груди давила, отравляла черно-фиолетовым дымом все вокруг, включая меня самого. Я снова обнаружил себя под жутким небом серого мира, в покрытой красными соцветиями долине. В месте, где не бывает других цветов, кроме оттенков серого, и этого жуткого алого. Бутоны казались напитанными кровью.

Пустота, боль, отчаянье. Все смешалось воедино, настойчиво призывая поглотить жизнь вокруг. Заполнить пустоту внутри себя еще больше опустошая окружающий мир. Я не могу доверять никому, кроме себя.

Желудок уже привычно скрутило нестерпимой болью. Настолько безумной силы, что внутренний диалог отключился просто сам собой, а я заметался в расплывчатом устрашающем мире, полном одиночества, боли и голода.

Долго искать не пришлось. Едва я настроился на охоту, запах тепла и вкус дыхания пищи стал особенно заметен. Я почти погрузился в него, позволив чувствам самим следовать по одним им известному маршруту, навстречу добыче.

Бесконечное поле красных цветов на сером стебле в единой волне стало обращаться тёмно-лиловым цветом проклятой стихии. Сквозь черноту проступили черные угольные волосы. Черные глаза с черным зрачком. Растрепанная длинная челка, закрывавшая покрытую шрамами половину лица. Едва во мне мелькнуло узнавание, я растерялся. Марево искажённой длани пустоты развеялось, а я застыл, всматриваясь в черты.

Даже зная, что передо мной не она. Почему-то желание услышать её голос сейчас было сродни мании. Он всегда приносил мне столько спокойствия…

Незнакомка была очень похожа на Ласку, но все же ей не являлось. Девушка улыбнулась, выказывая мирные намерения, но пустота считала иначе. Громко заурчал желудок, будто железным ковшом проворачиваясь где-то внутри, чуть ниже грудной клетки. И я рванулся к пище. Обе руки стремительно обрастали зубами, превращаясь в клыкастые пасти. Но жертва уклонилась, успев подставить подножку и помочь столкнуться со стеной, которой ещё секунду назад не было в чистом поле лиловых цветов.

Я лишь оттолкнулся от возникшей из ниоткуда каменной преграды все той же пустотной дланью и прыгнул в сторону лже-Ласки, с силой замахиваясь зубастыми конечностями. Фиолетовая дымка вокруг них стала еще насыщенней, когда на руке у девушки проступила кровь. Вкусно. Но настоящий деликатес, это чувства. Хотелось увидеть немножко аппетитного страха жертвы. Вот только та, как на зло, оставалась спокойной и собранной.

Я вновь молниеносно оттолкнулся от камня. Дальше бежать было некуда — цель загнана в угол. Появлявшиеся вокруг нас стены каменного лабиринта начинали работать против неё. Девушка хладнокровно вытерла кровоточащую руку о щеку, размазывая по лицу длинную алую рану и активируя в левой угольный шар мрака. Шрамы на лице, черные волосы, магия тьмы.

Ласка?

— Сион! Да приди ты уже в себя, хиллер!..

Дослушать до конца я не успел. Желудок вновь скрутила дикая боль, и я был вынужден снова бороться с диким желанием броситься на возможную добычу. И на этот раз я приложил все силы, чтобы сопротивляться чуждой мне воле стихии.

Сквозь пелену наведённого проклятием морока начал проникать голос разума. Нельзя, нельзя её убивать. Я не совсем понимал почему, но нельзя. Может ли передо мной быть моя Ласка?

А затем девушка сама сделала пару неуверенных шагов в мою сторону и протянула угольную сферу.

— Дыши глубже и внимательно смотри на шар тьмы, — послышался голос девушки. Совсем не такой, как у нее.

Однако стало заметно легче. Я постарался переключить все внимание на дыхательную гимнастику и, наконец, окончательно пришел в себя. Трансформация конечностей в зубастую мерзость исчезла вместе в темно-лиловой дымкой. Дрожащей рукой я потянулся к животу и по привычке применил несколько регенераций. Разумеется, безрезультатно. Еще секунду назад я был готов поклясться, что у меня в животе была огромная черная сквозная дыра.

Жаль, что магия воды не исцеляет разум.

В голову пришла мысль об облачной ауре, и я тут же применил её вместе с касанием Дафны. Вот теперь стало действительно намного лучше. Будто оказался в душе после долгого и полного тяжелой работы дня.

Пустота не сдавалась, продолжая нашёптывать мне на ухо о том, как легко и спокойно мне станет после поглощения чужой души и всех пережитых ею эмоций. Я знал, что стоит мне поддаться, и мне действительно станет легче. Пустота на время уйдет, насытившись. Страх исчезнет,