Он слегка вздрогнул и повернулся. Встретив взгляд, Рэй залилась краской до корней волос, разом пристыженная и в то же время гордая своей отвагой.

— Повтори это вслух! А впрочем, не нужно. Лучше сделай это.

Рэй не заставила себя долго упрашивать. Каким-то образом к концу ее смелой ласки оказалось, что краска отхлынула с ее щек. Она готова была и дальше идти дорогой полного безрассудства. Джерри послушно повернулся на спину и позволил прижать себя к скомканным простыням. Рэй загляделась на него. Ноздри ее раздувались, втягивая упоительный запах желанного мужчины. Мускулистое тело Джерри казалось совершенно неуступчивым, однако от каждого легкого прикосновения по нему волной расходилась мелкая дрожь.

Потом Рэй легла рядом, прижавшись к любимому грудью. Она ласкала его руками, губами и даже кончиками волос, которые щекотно прикасались и ускользали каждый раз, когда она ненадолго приникала к нему.

— Рыжая…

Джерри произнес это сквозь стиснутые зубы, как предостережение: он не долго сможет владеть собой. Глаза его от расширенных зрачков были совсем темными.

— Теперь моя очередь, Рыжая.

Сердце ее бешено забилось от предвкушения. Руки Джерри были мозолистыми, пальцы огрубели, поэтому он ласкал Рэй с особенной нежностью и осторожностью. Он проследил линию ее плеч и разбросанных по постели рук, нарисовал на грудях две сужающиеся спирали, закончив их на сосках. Его ласка питала не только страсть, но и что-то большее, основу основ и женскую суть. Рэй расцветала от прикосновений, как поникшее растение под обильным дождем. Она открылась для его рук и губ. Слегка запрокинув голову, она отвечала на ласку приглушенными звуками удовольствия, а когда их тела слились воедино, с готовностью качнулась навстречу. Она шептала что-то бессвязное и бесстыдное: как она любит его манеру ласкать и проникать в нее этим сладким, сильным толчком, заполнять ее и медлить, чтобы дать возможность насладиться первым моментом полной близости.

Этот жаркий шепот взвинтил не только Джерри, но и саму Рэй. Страсть их была на пределе, желание пело, как поют тугие, наполненные ветром паруса, а когда наслаждение достигло вершины и отхлынуло, они обессилели, как если бы им довелось пережить яростный ураган.

Они еще долго оставались в объятиях друг друга. Слова не могли бы сказать больше, чем ладонь на груди, щека в выемке плеча, пальцы в светлых волосах. Наконец Джерри заставил себя вернуться к действительности. Он оделся, помог одеться Рэй, и они вместе оправили постель. Вместо того чтобы присесть рядом на низкую койку, он устроился на полу у ног девушки, положив голову ей на колени.

— Значит, у тебя уже есть план побега? — помолчав, спросила она.

— Скорее набросок плана, — ответил он честно. — Я и в самом деле надеюсь выбраться через иллюминатор. В бухте почти нет волнения, берег в пределах досягаемости, а когда мы окажемся на твердой земле, останется только хорошенько спрятаться. Рано или поздно Сэму Джаджу надоест нас разыскивать. По моим прикидкам, до Лондона несколько дней пешей ходьбы, а уж там мы сумеем затеряться. Последним этапом будет послать весточку твоим близким. Салем приплывет за нами.

Рэй прикинула, сколько пройдет времени, пока письмо достигнет Маклеллан-Лэндинга, и сколько дней «Лидия» будет пересекать океан.

— Три месяца… — задумчиво произнесла она. — На что мы будем жить все это время?

— Я найду работу. Не волнуйся, голодать тебе не придется.

Девушка промолчала. План Джерри не произвел на нее впечатления. Он был слишком примитивен и не гарантировал успеха.

— Ты не знаешь, Джадж уже известил герцога?

— Как раз перед тем, как меня повели сюда, я видел, что Миллер и Дэвис отплывают в ялике. Завтра станет ясно, что он намерен предпринять по этому поводу. К тому времени нас здесь уже не будет. А хотелось бы знать, согласился ли Найджел выкупить Эшли. Ну, не узнаем — и не надо.

Рэй очень хотелось верить, что удача будет на их стороне. Она рассеянно зарылась пальцами в волосы Джерри, думая о своем.

— Послушай…

— Что?

— Не хочется заводить этот разговор сейчас, когда неизвестно, что случится в следующую минуту, но… Джерри, не могли бы мы в Лондоне пожениться? — Ощутив, как он напрягся, Рэй заторопилась объяснить: — Понимаешь, в ожидании Салема нам ведь придется жить вместе, как мужу и жене. Ты же не собираешься спать со мной в одной постели и проповедовать воздержание. То, что уже случалось, случится снова, потому что… да в первую очередь потому, что я этого хочу! Я добиваюсь желаемого всеми средствами, и тебе это известно. Так вот, если мы будем снова и снова любить друг друга, дело кончится беременностью, а я хорошо помню, как ты заявил, что не желаешь плодить ублюдков. Дать жизнь твоему ребенку для меня величайшее счастье, Джерри, но тем счастливее я буду, если ребенок будет законным.

Договорив, Рэй умолкла, кусая губы.

— Это все?

Она кивнула.

— Как-то раз — помнишь, в беседке? — ты сказала что-то о том, что я украл твою реплику. Так вот, сегодня ты украла целый мой монолог. Все то, что сказала ты, должен был — и собирался — сказать я. Выйдешь за меня, Рыжая?

Когда ответа не последовало, Джерри поднял голову и посмотрел на Рэй.

— Почему ты сидишь с открытым ртом? Хочешь, чтобы я покормил тебя с ложки, как в былые дни ты кормила меня?

— Молчи, несчастный!

— Это не ответ.

— Да, невозможный ты человек! Да, да! Я выйду за тебя.

Внезапно Рэй с такой силой стиснула Джерри в объятиях, что чуть не задушила его. Не без труда высвободившись, он присел на кровать. Рэй положила голову ему на плечо, и они умокли, погрузившись в мечтания о будущем.

Некоторое время спустя Джерри понял, что Рэй задремала, и улыбнулся. Ему понравилось, что она нашла его плечо достаточно удобным для этого. Сейчас, когда представилась возможность без помех оглядеть Рэй, он понял, что она похудела и стала бледной. Густые темные ресницы не могли скрыть синяков под глазами. Вспомнив, как совсем недавно он крепко обнимал ее, Джерри рассердился на себя. Рэй была так хрупка, а он так ослеплен желанием, что довел ее до полного опустошения. Возможно, она не ела и не спала как следует с тех самых пор, как они в последний раз виделись.

— Ничего, — прошептал Джерри, — ничего, моя Рыжая. Теперь я буду заботиться о тебе до скончания века.

Что-то проснулось в его душе. Оно ширилось и ширилось, пока не стало бездонным и безбрежным, как океан. Джерри догадывался, что это любовь, и не противился этому чувству.

Чтобы, не разбудив, устроить Рэй на постели, потребовалось время и старание. В конце концов она спала крепким сном в более удобной позе, а Джерри попытался воплотить в жизнь первую часть своего плана. Внимательно осмотрев иллюминатор, он легко вставил стальное лезвие между деревянной рамой и стеклом. Получалось, что вынуть стекло не составит труда, а значит, можно было свести шум к минимуму. Дальнейшие попытки показали, что можно решить проблему еще проще, полностью отвинтив от корпуса всю раму вместе со стеклом. В рундуке нашлось множество разного старья. Из него вполне можно было связать веревку и спуститься к воде, но что дальше? Дальше начинался этап, особенно пугавший Джерри. Его способность держаться на воде оставляла желать лучшего, и он очень надеялся на помощь Рэй. Но сейчас, смотря на тяжелые юбки Рэй, он вообразил, как они намокают и тянут ее ко дну, а вместе с ней и его. Будь на дворе лето, можно было бы снять одежду. Однако зимой, после купания в ледяной воде, никому не прожить те три дня, что требовались на дорогу до Лондона. Их ожидала неминуемая гибель. С другой стороны, оставшись на борту этой посудины, они теряли последний шанс остаться в живых.