– А-а, это! Я не удивлен.

– Ты-то как визу получил?

– Спокойно, – Бледноцерковский хрупнул малосольным огурчиком. – Пришел в ихнее консульство и получил.

– От меня помощь не требуется?

– А ты сможешь найти тех, кто скрывается от режима?

– Здесь, в Москве?

– Ага…

– Нет проблем! – осклабился Каргалицкий. – Тут их навалом. Тот же Шеремет.

– О Шеремете все знают, это неинтересно…

– Есть еще.

– О них уже писали?

– Если надо, найдем тех, о ком не писали, – потомок обедневшей польской шляхты выразительно посмотрел на гостя.

– Много не дают, – сразу предупредил Бледноцерковский.

– Сколько?

– Пятьдесят марок за голову.

– Да, немного…

– Это за обычный репортаж. Найдешь интересный случай, будет больше.

– Насколько больше?

– Если с видеоматериалом – пятьсот.

– Проверять будут? – у Каргалицкого сразу возникла мысль нанять за пару сотен рублей беспризорников, чтобы они поведали, как им плохо жилось в Беларуси и что их родителей посадили в тюрьму по политическим мотивам.

– Могут.

Борис опечалился.

– А без проверки нельзя?

– Тогда только полтаха. Каргалицкий махнул рукой.

– Согласен.

Полтаха так полтаха. По сегодняшнему курсу – шестьсот рублей за «голову». Беспризорники возьмут по сто. Выгода очевидна.

– Когда тебе нужен материал?

– Я уезжаю завтра, чтобы успеть на митинг третьего июля. Там будет грандиозная тусовка по поводу пятидесятипятилетия освобождения Беларуси от немцев. Обещают классный скандальчик. Вернусь где-то десятого.

– Нормально, – Каргалицкий разлил по второй. – Справлюсь. Ну, вздрогнули!

Перед работой генерал Чаплин заехал в одно место.

В половине восьмого утра офис частного охранного предприятия, созданного бывшими сотрудниками КГБ, был еще пуст. Только на входе дремал пузатый и равнодушный ко всему охранник, да на втором этаже Виктора Васисуальевича дожидался отставной майор из Второго Главного Управления [Второе Главное Управление Комитета Государственной Безопасности СССР – контрразведка. На его основе после. 1991 года были образованы ФСК, а затем – ФСБ]. Причина столь раннего визита в детективное агентство была веской. По крайней мере, для Чаплина. Вчера в коротком разговоре с Секретарем Совета Безопасности России он позволил себе поднять вопрос об экс-мэре Санкт-Петербурга и получил ответ, который ему не понравился. Штази не намеревался давить Стульчака в угоду кому бы то ни было, он сохранил с экс-мэром достаточно теплые отношения и не разделял мнение большинства политической «элиты», что профессор права должен быть исключен из общественной жизни.

Более того – Секретарь Совбеза намекнул, что намерен лично проверить материалы уголовного дела и выяснить, что же на самом деле инкриминируют Стульчаку.

Проверки дела Чаплин не боялся. О нем там не было ни слова.

Да и не могло быть. Никакого касательства к санкт-петербургской мэрии, перераспределениям квартир или к аферам на телевидении генерал не имел. Он даже близко не подходил к городским финансам, получая субсидии на свой департамент непосредственно из федерального бюджета. Была одна мелочь, связанная с незаконной приватизацией жилплощади, но там речь шла не о Чаплине, а о его супруге. К тому же на тот момент они еще не были женаты.

Чаплина обеспокоило другое.

Возможное триумфальное возвращение Стульчака из Парижа нарушало хрупкий паритет, сложившийся в последние два года между разными финансово-политическими группировками. Экс-мэр мог войти в альянс с самыми непредсказуемыми силами и, используя остатки своего авторитета, продавить на какой-нибудь из важных постов ненужного и опасного человека. Далее все покатится под откос. Опять начнется передел сфер влияния, разборки с неугодными и прочие прелести созданной Президентом византийской модели государства.

А в мутной водице кадровой чехарды из-под генерала могут и кресло выбить.

Поэтому Стульчака следовало нейтрализовать.

Именно с этой целью Виктор Васисуальевич приехал в неприметный офис, спрятавшийся в одном из тихих московских переулков.

– Привет, Леша.

– Здорово, Витя. Все растешь.

– Где здесь поговорить спокойно можно?

– Пошли.

Отставной майор и действующий генерал-полковник спустились по железной винтовой лесенке в подвал, миновали складское помещение, сплошь заставленное ящиками рыбных консервов, и очутились в закутке, где стояли два стула и массивная напольная пепельница. Под потолком располагалось слуховое оконце.

– Место надежное? – забеспокоился Чаплин.

– Обижаешь. Надежней не бывает. Курилка. Сюда все ходят – и наши, и грузчики из соседнего магазина, – потому никому неинтересно, о чем здесь базарят. Ну, зачем позвал?

– Проблемка образовалась.

– Имя у этой проблемки есть?

Майор не комплексовал на тот счет, что из офицера контрразведки давно превратился в наемного убивца. И уже не удивлялся тому, что заказами его обеспечивали как бывшие, так и ныне действующие сослуживцы.

– Есть. И ты его знаешь.

– Вот даже как! И кто на этот раз?

– Анатолий Александрыч…

– Фью! Но он же во Франции.

– Скоро будет здесь.

– Нельзя допустить его приезда?

– Да нет, – Чаплин поерзал на скрипучем стуле. – Пусть едет. Но до президентских в будущем году дотянуть не должен.

– Насколько срочно?

– Я же поставил срок…

– Исполнение?

– Только естественные причины. Чтоб комар носа не подточил.

– Так-так-так, – майор похрустел узловатыми пальцами. – Инфаркт подойдет?

– На твое усмотрение.

– Я его медкарту не видел. Те сердечные приступы, про которые говорили, натурально были или он придуривался?

Генерал, всю жизнь кочующий из одного кабинета в другой и постепенно наживающий геморрой от долгого сидения за столом, задумался. Оперативными разработками он никогда не занимался, и первый же конкретный вопрос профессионала поставил Чаплина в тупик.

– Это обязательно знать?

– Если тебе плевать на результаты вскрытия, то нет.

– Разумеется, мне не плевать…

– Ладно, не забивай себе голову. Сами узнаем и оформим в лучшем виде. Стульчак всегда любил в баньке с девочками попариться. Вот там-то его и прихватит.