– Стоп! – орк перебил меня и даже руки поднял, словно сдаваясь в плен. – Я все понял. Никто твоего шефа пока не судит, и не надо его так уж сильно защищать от злобного страшного орка. Но смотри, если этот… милорд… тебя обидит…

– Ытхан Нахырович, – я улыбнулась и покачала головой, – я вам клянусь, что если мне станет некомфортно, неуютно, неудобно или неприятно работать с Эринрандиром, Вы будете первым, кто об этом узнает. А пока – избавьте меня от чрезмерной опеки, сделайте милость. От меня скоро вся НЧЧК шарахаться начнет. Неужели это папа попросил вас так со мной нянчиться? Если так, то я сегодня же ему позвоню. Договорились?

– Ты зубки-то особо не показывай, Нол, – хмыкнул Ытхан Нахырович. – Не надо меня давить аристократизьмом, лады?

– Заметано, – я подмигнула орку. – Вы мне лучше посоветуйте, к кому тут обратиться… В папином ноуте маго-предохранители слетели. Я вчера немножко… перестаралась, когда гримуар взламывала. Сами понимаете, с такой машинкой в сервис не пойдешь.

– Позвони Дзиру, он тебе выделит одного из своих парней. Только в нерабочее время, ладно? Если что, скажи, я разрешил.

– Полагаю, это не понадобится, – я улыбнулась. – Я пойду?

– Давай-давай.

* * *

Когда Нолвэндэ вернулась в кабинет, помещение тонуло в клубах сигаретного дыма, а Эрин застегивал пальто.

– Собирайтесь, леди, поедем к родственникам Конислава Тулхова, – глухо приказал он. – Я подожду на лестнице.

И тут зазвонил его мобильник.

– Привет, малыш, – проворковала Груша.

– Привет, – буркнул Эрин.

Только её сейчас не хватало для полного счастья.

– А что ты делаешь? – томным голосом спросила дриада.

– Работаю.

– А я прогуливаю пару. И я соскучилась.

– Я работаю. Занят.

– Но вечером мы же встречаемся? Ты не забыл? Ровно в восемь.

– Да. Я помню. Мне работать надо.

– Чмоки-чмоки, дорогой.

От бешенства и ярости эльф не сразу попал пальцем по кнопке сброса вызова.

Вопрошать: «Эру, за что?!» и воздевать глаза к потолку было глупо, а разбить «СаурОко», от которого вдруг резко запахло карамельками – жалко. Телефон ни в чем не виноват, так ведь?

Вид района, в котором проживал дважды покойный ныне Тулхов Конислав, окончательно вверг Эринрандира в сумеречное состояние духа. А ведь еще пару лет назад здесь можно было припеваючи жить, спокойно гулять ночами по улицам и не проверять наличие табельного оружия в кобуре под левой подмышкой при входе в подъезд. За столь короткое время деятельные иномиряне умудрились вытоптать абсолютно все газоны, поломать деревья, разрисовать стены ругательствами, помочиться на каждой лестничной площадке и усеять пространство между жилищами бытовыми отходами, начиная от использованных презервативов и заканчивая растерзанной мебелью, вперемешку с пустыми кульками, обертками от мороженного, упаковками и битым стеклом.

– Зачем же жвачку себе же под ноги плевать? – риторически поинтересовалась Нолвэндэ.

– Рты дырявые потому что, – зло отрезал Эрин.

За все время совместной поездки это были первые фразы, которыми обменялись эльфы. Зато девушка Солончак успела позвонить трижды и скинуть шесть эсэмэсок, где через слово проставлялось по смайлику-сердечку. После скандала у Ытхана настроение энчечекиста и так зашкаливало за уровень «Держите меня четверо!», когда же на его глазах Нолвэндэ внезапно обернулась сверкающим айсбергом презрения, оно стремительно приблизилось к критической отметке «Всех убью – один останусь». А от знаков внимания дриады эльфа и вовсе трясло.

– Кто там еще приперся? – визгливо спросили женским голосом из-за двери, отозвавшись на звонок.

– НЧЧК! Откройте! – рыкнул Эрин и ткнул в «глазок» свое удостоверение.

Щелкнуло по крайней мере пять замков прежде, чем на пороге показалась крашенная под жгучую брюнетку иномирянка в спортивном костюме и фартуке без каких-либо признаков траура.

Она бросила полный ужаса взгляд на голографическую фотографию Эрина. Среди иномирян об этой организации ходили самые возмутительные слухи, которые, кстати, энчечекисты не спешили опровергать.

– Эринрандир ап-Телемнар, капитан Чрезвычайной Комиссии Имперской Государственной Безопасности, – представился эльф. – С кем имею честь?

– К-к-к-корнелия Тулхова, – запинаясь, ответила женщина.

– Нам нужно поговорить о вашем покойном муже.

– Я все полиции рассказала.

– Значит, придется повторить для нас еще раз, – жестко заявил Эрин.

Иномирянка недовольно пожевала губами, но страх перед всемогущим ведомством победил раздражение. Приглашать нежданных гостей зайти внутрь жилища она не торопилась. Но эльфы и не стремились туда попасть. Из недр квартиры кисло пахло какой-то стряпней, влажным застиранным бельем и тяжелым, затхлым духом редко проветриваемого помещения. Из-за спины хозяйки открывался невеселый вид на ободранный коридор и часть кухни с уставленным посудой кухонным столом. Очень знакомая привычка попадальцев из других миров – бросать грязные тарелки не в мойку, а на стол, чтобы потом брать крайнюю, мыть, есть из неё на освободившемся крошечном пятачке и снова ставить на то же место. А уж заскорузлые, никогда не мытые от пригоревших потеков плиты в обеденное время лучше не вспоминать.

– Да ничего я не знаю, – проворчала вдова. – Ушел утром на работу, а вечером не вернулся. Я подумала, к бабе какой подался. А потом полицейские сказали, что нашли его мертвым в какой-то речке.

– А почему заявление о пропаже не подавали?

Тетка нервно передернула плечами.

– Мне знакомые сказали, что видели его в другом районе, вроде как живого и здорового. Я и решила обождать, пока кобелина нагуляется. А мен… полицейские говорят, что Слава убили и в упыря превратили, потому он ходил по улицам. Кто же знал-то?

Коллеги Брюса Уилкина вычислили Тулхова по единственному факту биографии – задержанию в нетрезвом виде за рулем автомобиля. Тогда у нарушителя сняли отпечатки пальцев и навсегда отобрали права. Слава Эру, в этом отношении законы Серединной Империи жестоки и неизменны. Пьяный водитель – потенциальный убийца, и его карают по всей строгости.

– Скажите, у вашего покойного супруга не было знакомой по фамилии Сидорова, Мария Сидорова? – решил уточнить у женщины Эрин. – Рыжей такой.

– Рыжей? – подозрительно переспросила мадам Тулхова, хмуря жиденькие бровки. – Не-э-э-э-эт! Никаких баб. Я даже подруг своих разогнала, когда вышла замуж. У Славы был только один дружок, с которым они вместе работали. Я позволила, потому что тот неженатый и непьющий оказался.

– Как его зовут?

– Жора.

– А фамилия у Жоры есть? – раздраженно уточнил энчечекист.