Во время ее монолога Алан Дюбуа хмыкает несколько раз, и будь мы одни, я непременно поинтересовалась бы, что кажется ему таким забавным.

– Прошу вас, ваше величество, прислушайтесь к голосу разума! – по щекам Клэр уже текут слёзы, и они отнюдь не кажутся мне фальшивыми. – Если бунтовщики пойдут на штурм дворца, остановить их будет невозможно.

Теперь уже и Луиза смотрит на брата с надеждой. В таких условиях подобное предложение кажется не просто приемлемым, а даже выгодным. Да, Рейнару придется уступить – склонить голову перед врагами и признать свое поражение. Но разве он не сможет отомстить Жуанвилю после того, как смута уляжется?

Конечно, будет жаль, что все наши усилия по обеспечению Тодории независимости, окажутся напрасными. Но раз те самые простые люди, ради которых старались и я, и граф Помпиду, и сам Рейнар, оказались не в состоянии их оценить, то пусть почувствуют на своих шкурах, какой окажется французская власть.

– Конечно, ваше величество, вы можете сражаться до конца, – герцогиня уже не в силах стоять на ногах, и месье Амбуаз помогает ей добраться до кресла, – но это только приведет к кровопролитью. Патрис – ужасный человек, но я надеюсь, что на этот раз он сдержит свое слово.

Она едва успевает договорить, как дверь зала снова распахивается, только теперь на пороге появляется не секретарь или церемониймейстер, а истекающий кровью мужчина. Луиза вскрикивает, а о раненый офицер приваливается к стене, оставляя на светлом шелке темно-красные следы.

– Мятежники во дворце, ваше величество!

– Как такое возможно, капитан? – только пульсирующая на виске жилка выдает волнение короля. – Они штурмовали парадный вход?

– Никак нет, ваше величество, – облизав пересохшие губы, отвечает тот. – Они прошли через потайной ход – тот самый, который идет от улицы Пансионерок. По нему час назад прошла ее светлость с двумя сопровождающими. Думаю, именно они и устранили охрану, а затем открыли дверь изнутри.

Мы все смотрим на Клэр, лицо которой уже белее кружев на вороте ее платья.

– Патрис настоял, чтобы я шла не одна. Он боялся, что солдаты его величества могут причинить мне вред. Мы условились, что они пройдут со мной по подвалу, а потом останутся в комнате охраны. Я знала, что дальше этой комнаты их не пустят. Им нужно было просто ждать меня на случай, если я решила бы уйти из дворца. В противном случае я должна была прислать им записку, и тогда их выпустили бы на улицу. По подвалу их вели с закрытыми глазами. Не думаю, что они могли запомнить дорогу. Да и в комнате охраны было не меньше пяти человек.

– Убиты все пятеро, – сообщил офицер. – Должно быть, герцог отправил с супругой своих самых отчаянных и умелых людей. А охрана недооценила их опасность.

Герцогиня вскакивает с кресла, плачет:

– Ваше величество! Рейнар! Я ни о чём не знала, клянусь! Наверно, я должна была заподозрить что-то, когда Патрис предложил мне поехать во дворец, но это так соответствовало моим собственным чаяниям, что я отбросила все сомнения.

Мне хочется отхлестать ее по щекам за то, что она уже в который раз подвергает опасности членов королевской семьи. Но я понимаю – в том, что случилось, виновата не она одна.

– Сколько человек прорвались во дворец? Они обезоружены?

Но офицер качает головой:

– Их слишком много, ваше величество. Мы сделаем всё, чтобы задержать их хотя бы на полчаса, но, боюсь, на большее мы не способны. Вам нужно уходить из дворца, ваше величество!

– Каким образом, сударь? – Рейнар разговаривает с ним на равных и не считает нужным что-либо скрывать. – Единственный известный мне потайной ход уже занят мятежниками.

Я чувствую приближение паники – мне уже трудно дышать.

– Ваше величество, неужели тот ход – единственный? – Сюзанна едва сдерживает слёзы.

– Нет, ваше сиятельство, – подтверждает ее предположения король. – Было еще как минимум два. Но один из них засыпало во время землетрясения двадцать лет назад. А о другом мне ничего не известно – о его местонахождении не знал даже мой дед. Это был самый тайный ход из всех трёх, о нём знали только старшие сыновья королей. Мой прадед умер, когда деду было всего пять лет – ему не успели передать эту тайну.

Шум доносится уже из ближайшего коридора. Медлить нельзя.

– Луиза, немедленно отправляйтесь в свои апартаменты. Переодень Эмили, Элен и ее сиятельство в простые платья. Потом спускайтесь в комнаты прислуги – надеюсь, вам удастся выскользнуть из дворца через окно. Ваше сиятельство и вы, сударь, – кажется, месье Дюбуа? – надеюсь, вы не откажетесь остаться здесь вместе со мной и помочь нашим защитникам?

Граф энергично кивает. Алан тоже чуть наклоняет голову, но в этом его движении сквозит обреченность. Интересно, он так и будет сражаться, держа в одной руке шпагу, а в другой – саквояж?

Луиза хватает сестру за руку, но малышка отчаянно упирается.

– Я не хочу уходить от па'па! Ваше величество, скажите Лу, чтобы она позволила мне остаться с вами!

– Так нужно, глупышка! – Рейнар склоняется к дочери и нежно целует ее в щеку. – Ты отправишься в большое путешествие, дорогая! Только пока без меня. Но не волнуйся – я отыщу тебя, где бы ты ни была. Ты же хотела поехать в горы? Ты и поедешь – с Лу и Элен. Тебе же нравится Элен, правда?

Девочка подтверждает:

– Я люблю Элен.

Рейнар бросает на меня умоляющий взгляд. Я вижу слёзы в его глазах. Я похожу к принцессе с другой стороны.

– Ваше высочество, нам нужно идти. Чтобы попасть в горы к рассвету, нужно выйти затемно.

Девочка нисколько не напугана. Она сияет.

– Мы отправимся в горы по тому коридору, по которому ходят феи?

Рейнар не склонен говорить о феях. Голоса и звон оружия раздаются уже в приемной секретаря. А вот меня пронзает внезапная мысль.

– Коридор? О каком коридоре вы говорите, ваше высочество?

Девочка улыбается еще шире:

– О том, который идет из моей спальни.

Объяснять уже ничего не нужно. Конечно, это всего лишь предположение, но я надеюсь, что оно подтвердится.

– Эта комната всегда служила спальней для старшего принца, – подхватывает мою мысль Рейнар.

– Так идемте же туда, ваше величество! – торопит нас месье Дюбуа – похоже, ему совсем не хочется сражаться.

Но мы не успеваем сделать ни шагу – в комнату врываются несколько человек с пистолетами и шпагами.

Рейнар отталкивает нас с Эмили ко второй двери, а сам выступает вперед и громко говорит:

– Я, Рейнар Пятый, король Тодории, приказываю вам остановиться! Сложите оружие, и я обещаю вам, что вы будете прощены.

Толпа отступает под его грозным взглядом, и у меня появляется надежда, что эти люди не осмелятся противиться воле короля. Но надежда испаряется, когда среди бунтовщиков я вижу герцога Жуанвиля.