Корабль с большим белым парусом рассекал воды Нила с истинно царской величавостью — капитан знал все малейшие капризы реки и справлялся с ними с удивительной легкостью. Шенар сидел в своей каюте, прячась от солнечных лучей. Он не только опасался ожогов, но стремился сохранить белизну своей кожи, чтобы тем разительнее отличаться от чумазых крестьян.

Напротив него, попивая сок, сидел Аша.

— Надеюсь, никто не видел, как вы проникли на борт?

— Я постарался сделать это как можно незаметнее.

— Да, вы весьма осторожный человек.

— И весьма любопытный… Зачем столько предосторожностей?

— Во время вашего обучения в «Капе» вы были другом Рамзеса.

— Его соучеником.

— Со времени его назначения регентом вы по-прежнему поддерживаете отношения?

— Он подтвердил мою просьбу о назначении в одно из посольств Азии.

— Поверьте, я также действовал на благо вашей репутации, даже если моя опала и не позволила мне добиться для вас того, чего я желал.

— Опала… Не слишком ли громко сказано?

— Рамзес ненавидит меня, и его вовсе не заботит благополучие Египта; его единственная цель — абсолютная власть. Если никто не помешает ему, нас ждет черное время несчастий. Я обязан не допустить этого, и многие готовы мне помочь.

Аше, казалось, все это было безразлично.

— Я хорошо знаю Рамзеса, — заметил он, — и он нисколько не похож на того тирана, которого вы описали.

— Он ведет очень тонкую игру, стараясь казаться хорошим сыном и учеником, во всем подчиняющимся Сети; именно это больше всего и нравится и двору, и народу. Я сам сначала поверил в это. На самом деле он только и думает о том, чтобы стать хозяином Обеих земель. Вам известно, что он побывал в Гелиополисе, чтобы получить одобрение верховного жреца?

Этот довод сломил Ашу.

— Подобное действие и в самом деле кажется несколько преждевременным.

— Рамзес оказывает пагубное влияние на Сети. По-моему, он пытается убедить правителя уйти на покой как можно быстрее и оставить власть ему.

— Неужели Сети настолько наивен, что им можно манипулировать?

— Если бы это было не так, почему он тогда избрал регентом Рамзеса? Я в качестве его верного помощника был бы верным слугой государства.

— Вы, кажется, готовы переступить через вековые обычаи?

— Потому что они устарели! Великий Хоремхеб поступил мудро, когда ввел новый свод законов. Ибо старые стали уже несправедливыми.

— Разве вы не собирались сделать Египет более открытым для внешнего мира?

— Да, в самом деле, таково было мое намерение, поскольку лишь международная торговля может обеспечить процветание.

— Вы изменили свое мнение?

Шенар нахмурился.

— Будущее правление Рамзеса заставляет меня изменить мои планы, вот почему я настаивал на том, чтобы наш разговор остался в тайне. То, о чем я собираюсь говорить с вами, чрезвычайно важно: я хочу спасти мою страну, я должен предпринять подпольную войну против Рамзеса. Если вы согласны стать моим союзником, ваша роль будет решающей. Когда победа будет за нами, вам достанется хороший куш.

Аша, все такой же невозмутимый, долго размышлял над только что сказанным.

Если он откажется сотрудничать, Шенару придется его убрать — он открыл ему слишком много. Однако другого способа привлечь в свой стан нужных людей не существовало. Этот человек, если, конечно, он согласится, будет одним из самых полезных.

— Вы слишком немногословны, — заметил Аша.

— Торговых отношений с Азией будет недостаточно, чтобы спихнуть Рамзеса; в зависимости от обстоятельств может возникнуть потребность пойти гораздо дальше.

— Вы предвидите… какой-то другой способ общения с заграницей?

— Когда гиксосы много веков назад овладели Египтом и стали править страной, они прекрасно ладили со многими правителями провинции Дельта, которые предпочли сотрудничество смерти. Поможем истории, Аша; воспользуемся хеттами, чтобы прогнать Рамзеса, создадим собрание ответственных, которые не дадут нашей стране свернуть с правильного пути.

— Опасность довольно велика.

— Если мы ничего не предпримем, Рамзес раздавит нас своими сандалиями.

— Что конкретно вы предлагаете?

— Ваше назначение в Азию будет первым шагом. Мне известны ваша исключительная способность налаживать связи. Вам придется превратить врагов в друзей и убедить их помочь нам.

— Никому не известны истинные намерения хеттов.

— Благодаря вам мы это узнаем. Так мы развернем свою стратегию и заставим Рамзеса совершить непоправимые ошибки, которые пойдут нам на пользу.

Аша, очень спокойный, скрестил пальцы рук.

— Да, удивительный план, но очень рискованный.

— Робкие обречены на провал.

— А если хетты хотят только одного — войны?

— В этом случае мы устроим так, чтобы Рамзес проиграл ее, а мы бы выступили спасителями.

— На это понадобятся годы подготовки.

— Вы правы. Борьба начинается уже сегодня: сначала — сделать все, чтобы помешать Рамзесу взойти на трон; если нам это не удастся, нужно будет свергнуть его, благодаря напору изнутри и извне. Я расцениваю его как опасного противника, сила которого с каждым днем будет только увеличиваться, так что лучше всего от него избавиться.

— Что вы можете мне предложить за мою помощь? — спросил Аша.

— Пост министра иностранных дел вам подходит?

Ухмылка дипломата подтвердила Шенару, что он попал в точку.

— Пока я буду заперт в четырех стенах в Мемфисе, я не многое смогу сделать.

— Ваша репутация безупречна, Рамзес поможет нам, сам того не подозревая; я убежден, что ваше назначение — это всего лишь вопрос времени. Пока вы находитесь в Египте, мы больше не увидимся, потом же наши встречи будут проходить тайно.

Корабль причалил вдалеке от порта в Мемфисе. На берегу в колеснице ждал человек Шенара, который и доставил Ашу в город.

Старший сын фараона смотрел, как удаляется колесница дипломата. За ним уже установлена слежка; если он попытается предупредить Рамзеса, ему не долго жить после этого предательства.

Человек, который пытался убрать Рамзеса, прибегнув к услугам конюха и возницы, не ошибся: младший сын царя появился на свет, чтобы стать его преемником. Многими чертами характера он походил на отца: его энергия казалась неистощимой, ум и воля к действию, пожалуй, могли преодолеть любое препятствие, огонь, который горел в его душе, предопределял для него высшую власть.

Несмотря на все его предостережения, никто не хотел его слушать. Выбор Рамзеса регентом, наконец, открыл многим глаза, и тогда они пожалели о том, что его попытки что-то изменить не увенчались успехом. Хорошо еще, что конюх и возница уже были на том свете: поскольку он никогда сам с ними не встречался, а посредник никогда уже никому ничего не скажет, расследование было обречено на неудачу. Не существовало никакого способа добраться до него самого и доказать его вину.