сиделось! Решил стать героем? Его дело. Я тут не причём. К тому же, я видел с холма, что творилось там. Он остался жив в этой мясорубке только благодаря мне. Потом ещё спасибо скажет…

— Эх, Игнат! — добродушно вздохнул Дунгар. — Ты, конечно, Рию насколько-то узнал за то время, что с ней знаком, да только невдомёк тебе, что есть у неё такая черта любопытная — убогих да раненых жалеть. Я им как-то, ещё в Ригене, когда она совсем маленькой была, щенка принёс. Так Рие до него дела не было, пока отец её ему на лапу не наступил. Случайно, без злого умысла, малыш то и дело вился под ногами. Тут она-то и давай за ним ухаживать да выхаживать его. Щенок тот потом всё равно где-то потерялся, но суть не в том. До того рыцаря ей и дела не было, пока ты его не обжёг, так что теперь остаётся только ждать. Сам ты только хуже можешь сделать.

— Эх, лучше б я стрелу поймал или ещё чего… — Игнат отвернулся к окну.

— А вот это ты зря. Теперь, когда маги узнают, что бояться им нечего, и эльфы горят так же ярко, как и леса, в которых живут, они перестанут ни с того, ни с сего «уезжать по важным делам» не пойми куда. А с боевыми магами у нас будет куда больше шансов на победу.

— А как же я? Почему меня не оставили там, в Лейдеране?

— Скажи спасибо, что мы вообще уезжаем. Если б не подошёл сынок лорда Форрина с войском, мы бы так и торчали там гарнизоном. Видать, решил вину отца-предателя искупить. А что до тебя — говорят, слишком уж увлекаешься и приказов не слышишь.

— Но они же сами видели, на что я способен. В следующей битве я буду лучше!

— Нет, не мог я тебя, мальчишку, одного на войне оставить. Остался б с тобой хотя бы Драм — другое дело, но его тут тоже не слишком привечают.

— Я уже привык, — отозвался Драм. — Люди не откажутся от предрассудков, даже если прикрою их от стрелы собственным телом.

— Вот, эльф меня понимает, — кивнул Дунгар. — Да и Рия б мне сама это не простила. Всё же ты ей небезразличен, хоть она и дуется. Просто пережди это, как грозу…

Путь проходил даже слишком спокойно. Обозы ехали, казалось, ещё медленнее, чем прежде, поэтому Игнат просто изнывал от скуки. А глядя на флегматично молчаливого Драма, глядящего в сторону, ему становилось ещё тоскливее. Рия же провела эти дни в лекарских хлопотах. Кроме обычных перевязок и ухода за ранеными на ходу, Эббен Гальн поручал ей помогать ему при операциях, которые приходилось делать во время привалов.

У одного солдата загноилась рана от стрелы, и пришлось срочно извлекать наконечник. После нескольких минут душераздирающих стонов, пробивавшихся даже через закушенный солдатом тряпичный кляп, Гальн держал в щипцах окровавленный треугольный кусочек металла.

— Чёртовы эльфы, — процедил он сквозь зубы. — Слышал, они смазывают стрелы тухлым мясом. А кто-то поговаривает, что и собственным дерьмом. Если б сейчас не вытащили, к утру бедняги бы не стало. Промой и обработай рану, Риенна.

Был и один воин, бодрый и весёлый, что всё время пытался шутить и порой даже отвешивать шлепки белым сёстрам, проходившим мимо. Во время очередной перевязки Рия заметила крохотную слезинку, стекающую по его небритой щеке нездорово бледного цвета. Когда она подошла ближе, он широко улыбнулся, но зубы его были стиснуты. Девушка протянула руку к его повязке на ноге, он попытался отшатнуться, но Рия ловко сдёрнула ткань. Уведенное поразило даже её, а в нос ударил резкий гнилостный запах. Она немедленно позвала Гальна и даже у повидавшего многое врача брови удивлённо поползли вверх. Он не отправил Рию срочно за водой и инструментами, как она ожидала. Вместо этого хирург присел рядом и спокойно спросил.

— Как тебя зовут, сынок?

— Джейкон, господин. Из Волчьего брода, близ Роррсвелла.

— Почему ты об этом молчал? — Гальн указал на потемневшую ногу.

— Так я ж видел, что тут творится. Вы б мне наверняка ногу отчекрыжили.

— Не волнуйся, теперь не отчекрыжим. Тебя ждут дома?

— Не, некому меня ждать. У меня и дома-то нет. Я как услыхал клич на войну, подался сюда, хоть какое-то занятие, да и кормили исправно. Не, вы поймите, господин, я ж знаю, кричать да стонать — оно без толку, тут и так этого хватает. А я хотел, чтоб всем повеселее было. Вот только теперь болеть стала жутко, зараза.

— Да уж, Джейкон, вляпался ты в историю. Но самообладание выше всяких похвал, — поднялся на ноги Гальн. — Выпить хочешь?

— Вот это разговор! Конечно, не откажусь!

— Сейчас будет. Не изысканные вина, конечно, но горло промочить сойдёт.

Отведя Рию в сторону, Эббен Гальн вздохнул.

— Принеси ему кувшин обезболивающего средства. Пусть уснёт.

— Разве мы не должны что-то сделать с раной?

— С такой обширной гангреной уже ничего не сделать. До утра он не доживёт. Пусть хоть помрёт не мучаясь, — после этих слов Гальн развернулся и зашагал прочь. Рия лишь услышала приглушённое. — Болван ты, Джейкон. Болван…

Конечно, хоть она и старалась заботиться обо всех одинаково, но особое внимание всё равно уделяла Эрнивалю, чьи ожоги заживали удивительно хорошо.

— Трое слышат мои молитвы, — хрипло проговорил он, улыбнувшись уцелевшим краем рта. — Не ожидал тебя здесь увидеть, Рия.

— Лучше молчи, не трать силы понапрасну. Ожоги подзаживут, тогда и поговорим.

Девушку каждый раз пробирала дрожь, когда она снимала пожелтевшие повязки с плеча и груди молодого рыцаря. А когда приходила очередь его некогда красивого лица, ей и вовсе приходилось сдерживать слёзы. Хоть пузыри от ожогов уже лопнули, и побуревшая корка начала сходить, уступая место бугристой красно-розовой коже без единого волоска, Рия понимала, что прежним оно уже никогда не станет.

Наверное, заживать ожогам Эрниваля и в самом деле помогали боги, потому как вскоре он уже мог вставать и на привале даже просил разрешить ему пройтись. Гальн лишь удивлённо разводил руками, говоря, что видит такое впервые и что, судя по всему, сам бог врачевания Лепан осенил юношу своей милостью.

Когда Рия проснулась прямо на куче бинтов, где задремала от усталости, уже стемнело. Обоз встал на привал, и девушка узнала, что завтра они доберутся до предместий Энгатара. Наконец, у неё появилась возможность просто отдохнуть. Рия направилась к повозке с сеном в надежде полежать на мягком и посмотреть на звёзды и с удивлением встретила там Эрниваля.

— Рия, — юноша улыбнулся здоровой частью лица и от этого зрелища по