здесь, — прошептал Тиберий и вдруг добавил: — Я слышал, тронный зал Чёрного замка впечатляет. Интересно было бы посмотреть на него, и на короля тоже. Хочу поблагодарить вас, Маркус. Я здесь благодаря вам.

— Скорее уж, из-за меня, а не благодаря, — горько усмехнулся маг. — Тебе столько пришлось пережить, что совесть, наверное, будет мучить меня до самой смерти.

— Не вините себя, — мягко сказал Тиберий. — Я знал, на что иду, покидая Аэций. Младшему сыну в семье, подобной моей, и не снились те приключения, которые довелось мне пережить. И не снились такие друзья, как вы, Маркус Аронтил. Conjuncte ad finem.

— Вместе до конца, — маг повторил последнюю фразу на энгатском. — И тебе спасибо, Тиберий. Я бы вряд ли справился без тебя.

— Как и я без вас, — улыбнулся аэтиец и обратил взгляд к воротам замка. — Я читал, что трон короля Энгаты целиком сделан из камня. Как думаете, удобно ли сидеть на таком? Наверное, без мягкой подушки долго не усидишь.

— Наверное, король бывает на нём нечасто, — предположил маг. — Только во время важных приёмов. А мы с тобой люди простые, потому нас и не принимают в тронном зале.

— К слову о простых людях. Правда ли, что среди магов нет выходцев из благородных домов?

— Правда, — кивнул Маркус. — Если бы маг родился в семье лорда, его дар наверняка бы скрывали от людских глаз. Или отправили бы его куда подальше. Или… Впрочем, нет. Это уже слишком.

— Почему бы же не отдать такого в Академию?

— Неблагородно это. Магия впервые проявилась у простых людей, да и после ей занимались в основном представители незнатных родов. И с некоторых пор укоренилось мнение, что все маги простолюдины, а значит, человек благородных кровей просто не может быть магом. Тот же Хельм Буревестник был сыном пастуха.

— Неужели ни в одном доме Энгаты совсем не было магов?

— Как правило, знатные дома женят детей на детях таких же знатных домов, в их крови просто неоткуда взяться магии. Впрочем, о некоторых выходцах из знатных домов ходили слухи, будто они занимаются колдовством, как про того же Рейвана Рейнара.

— И что же вы о них думаете?

— Думаю, это просто слухи, — ответил Маркус. — И это хорошо. Не хватало ещё нам политических интриг, грызни за власть и наследство среди магов. Взять хотя бы каменный трон Энгаты. Представь, насколько ужаснее стали бы войны, если бы за право сидеть на нём боролись волшебники?

— Наверное, войны остались бы такими же, — заключил Тиберий. — Изменились бы только средства их ведения.

— Возможно, и так. Короли меняются, а войны остаются прежними, — промолвил Маркус, взглянув на ворота замка, и, усмехнувшись, добавил: — Интересно, сколько королевских задниц повидал тот кусок камня? И сколько ещё повидает?

— Этим же вопросом задался и я, когда впервые попал в город.

До боли знакомый голос донёсся будто из глубин памяти, но звучал совсем близко. Маркус обернулся, и его глаза наполнились слезами.

— Игнат… — проговорил маг дрожащими губами. — Мальчик мой…

— Ну, здравствуй, Маркус, — улыбнулся рыжий юноша. — Давно не виделись.