– Спецов надо вызывать, но пока они подтянутся, время уйдет. Да и жарко здесь. Может, освежимся?

Архаров молча поднялся со своего места. Ему в больницу нужно, на перевязку, он туда и отправится. Но только после того, как съездит в Титовку.

При задержании Егор мог получить пулю в живот. Но об этом он подумал вскользь. Спазм не тронул желудок. Все, не было больше психологического момента.

Но ему хотелось бы знать, кого за это благодарить. Кто же все-таки ранил его в бок? На кого работал преступник?

К дому под номером сорок два примыкала изба с заколоченными окнами. Замшелый сруб с проломленной крышей, поваленный забор, трава по пояс – убогое зрелище. Будь на то его воля, Архаров сносил бы столь убогие строения. Но нельзя. У этой собственности есть владелец. Он потом скажет, что разрушили дворец.

Сорок четвертый дом производил куда более благоприятное впечатление. Да и забор вокруг него стоял крепкий.

Через это препятствие пришлось перебираться со стороны заброшенного дома. Так решил Несмеянов. Архаров возражений не имел, но ему не нравилось другое. Несмеянов непонятно зачем позволил Званцеву примкнуть к группе захвата. Вроде бы и не хотел брать, но тот смог его уговорить.

Рана в боку не помешала Егору взять препятствие. Он перемахнул через забор и спрятался за кустом, из-за которого открывался отличный вид на деревянный дом, отделанный пластиком.

Несмеянов тоже легко справился с задачей. Опера, конечно, не оплошали.

Архаров наблюдал за окном дома, через которое их могли заметить. Занавеска там даже не шелохнулась.

Тут-то и появился Званцев. Сначала под его тяжестью затрещал забор, затем послышался звук рвущейся ткани. Замполит перелезал через забор с важным видом, но как же тяжело ему давался этот маневр. А еще штанина за гвоздь зацепилась. Всем брюкам капут.

Спрыгнул Званцев неудачно, свалился, растянулся по земле, но бодро встал и рванул к дому. Несмеянов едва успел схватить его за руку и еле удержал.

Несмеянов уже собирался дать команду на штурм, когда послышался нарастающий шум двигателя. С треском разломав дощатые ворота, во двор въехал черный джип. Машина остановилась, из нее выскочили крепкие парни в черных рубашках, все с оружием. Водитель остался возле машины, а два его пассажира один за другим зашли в дом.

Несмеянов вопросительно посмотрел на Архарова.

– Это султановские, – тихо сказал Егор.

Он узнал водителя, который доставал из пачки сигарету, даже не думая отслеживать окружающую обстановку.

– Все-таки надо было спецов дождаться, – заявил Несмеянов.

– Ничего, справимся. Пусть в машину вернутся.

Джип – не БТР, бойниц для стрельбы там нет. Да и тесно в салоне, сиденья не так сориентированы. Пока братки очухаются, развернутся, их уже со всех сторон обложат.

Султановские ребята вытащили из дома высокого парня. Сам он идти не мог, потому что был без сознания, и его тащили волоком.

– Все? – спросил водитель.

– Нет никого больше.

Ситуация складывалась в пользу полиции. Сейчас похитители запихнут парня в машину, сядут, закроют дверцы, и можно будет начинать. Архаров приготовился стрелять по колесам.

Но не успели бандиты сесть в машину, как из-за кустов вдруг выскочил Званцев.

– Стоять! – истошно заорал он. – Оружие на землю!

Похищенный парень свалился под колеса машины. Султановские бойцы развернулись на голос. А пистолеты они выхватывали быстро.

Званцев нажал на спусковой крючок, но его «ПМ» и не думал стрелять, потому как стоял на предохранителе. Зато бандиты знали свое дело. После первого выстрела Званцев упал в траву так быстро, что фуражка, свалившаяся с головы, едва поспела за ним.

Архаров передернул затвор и спустил курок. Стрелял он метко. Один боец упал, а другой бросил пистолет. Водитель ударил по газам, и машина, хлопая открытыми дверями, резко сдала задом в разбитые ворота.

Несмеянов и Пирожников открыли огонь по колесам, а Егор бросился к бойцу, который стоял с поднятыми руками, растерянно глядя вслед отъезжающей машине. В глазах его застыл вопрос. Ему ведь действительно ничего не стоило запрыгнуть в отходящий поезд.

Архаров уложил бандита лицом в землю, Бойков помог надеть на него наручники.

С похищенным парнем тоже пришлось повозиться. Судя по надорванному и зашитому уху, это был Филек. Чтобы привести его в чувство, Бойкову пришлось идти к машине за нашатырем.

Стрельба по колесам ничего не дала, и джип все-таки уехал. Но Филек был задержан. А султановский боец перешел в разряд военных трофеев.

Бандитом, раненным в грудь, занялся Званцев. Он и «Скорую» вызвал, и первую помощь стал оказывать. Бинты в аптечке были. Хоть какая-то от него помощь.

Архаров мог бы отправить задержанных в управление, но у него возникла мысль устроить им очную ставку прямо сейчас, на месте, пока железо не остыло.

– Ты кто такой? – спросил майор у громилы.

– Лазарь, – буркнул тот.

– Зачем вам нужен был Филек?

– Денег он должен нам, как земля колхозу!

Архаров посмотрел на корноухого Филька, который сидел на земле в состоянии прострации. Нашатырь вернул его в чувство, но в себя он пришел не совсем. Взгляд туманный, поворот головы заторможенный. На переносице вздулась шишка.

– Ты им должен был? – спросил его Архаров.

Но Филек непонимающе смотрел на майора. Он был похож на космонавта, который уже совершил посадку, но еще не вернулся к земной жизни.

– А похищать зачем надо было? – осведомился Егор у Лазаря.

– А кто кого похищал?

– Ты. Статья сто двадцать шестая, до пятнадцати лет лишения свободы.

– Сколько?! – Браток захлопал глазами.

– Организованная группа была? Конечно. От шести до пятнадцати.

– Да не похищали мы никого, этого козла в полицию везли!

– Да ну!

– Он в какого-то мента стрелял! Ну да, в Архарова.

– Кто тебе такое сказал?

– Да он сам. – Лазарь люто глянул на Филька.

Корноухий тип вжал голову в плечи.

– Говорил? – спросил у него Архаров.

– Кому? – растерянно пробубнил Филек.

– Зойке говорил! – подсказал Лазарь. – Вспомнил?

– Не было никакой Зойки.

– Начальник, сними браслеты! Я ж его, падлу, на клочки порву!

– Успеешь, – утешил его Архаров. – Мы вас в одной камере закроем.

– За что в камеру, командир! Мы ж как лучше хотели! Султан сказал мокрушника найти, мы нашли.

– Так не признается же! – Егор развел руками.