Маркграф, глядя на охрипший, содрогающийся обрубок, бросил:

– Добей!

Солдат несколько раз ударил по мотающейся голове, прежде чем Алвин затих окончательно.

– Подонок! Гад! – раздался молоденький, звонкий голос.

Альгерд удивленно обернулся: все нугарцы валялись без сознания, и он просто не ожидал, что кто-то еще осмелится подать голос.

Из рядов столичных дворян выскочил молоденький – лет семнадцать-восемнадцать, не больше! – дворянин и, приняв горделивую позу, патетически воскликнул, явно копируя кого-то из древних героев:

– Ты – бешеный зверь! Тебе не место среди людей!

Увы, реальная жизнь зачастую имеет мало общего с героическими сказаниями!

Вжикнул выхваченный из ножен меч и погрузился в живот паренька. Он дико заорал и упал, пытаясь удержать ползущие из разреза кишки.

– Не тебе на меня тявкать, щенок!

Маркграф стряхнул с меча капли крови и убрал его в ножны. Забрался в седло.

– Поехали, – махнул он рукой своей свите.

– Сэр!..

Альгерд обернулся. Окликнувший его солдат указал на болтающихся на веревках и осыпающих всех ругательствами повешенных и спросил:

– Что с ними делать, сэр?

Маркграф на мгновение задумался, но он уже пресытился кровью, поэтому ответил:

– Пускай висят, пока сами не сдохнут.

– Ну, этим-то двоим недолго осталось, – ука зал солдат на двоих тяжелораненых орков. – А вот остальные могут и до вечера дотянуть. А то и вовсе до утра.

– Вот и пускай висят.

– Дак, господин, коли их без присмотра оставить – вдруг их снимет кто.

В словах солдата был резон, и после недолгих колебаний маркграф отдал приказ:

– Риз!..

– Да, мой сеньор, – с поклоном выехал из строя один из его оруженосцев.

– Возьмешь пару солдат и останешься до тех пор, пока они не сдохнут.

Оруженосцу не слишком хотелось приглядывать за полудохлыми висельниками, но перечить господину он не стал.

– Слушаюсь, мой сеньор.

Маркграф уточнил:

– Пока сами не сдохнут.

Риз, который подумывал добить приговоренных, помрачнел:

– Как вам будет угодно.

– Вот именно, – подтвердил Турон. – Будет так, как мне угодно.

Он развернул коня и бросил его в галоп. Следом припустила его свита.

Риз проводил их взглядом, отобрал двоих солдат и принялся насвистывать мелодию, неимоверно фальшивя. Остальные солдаты подняли нугарцев и, впихнув их в строй к остальным пленникам, погнали следом за ускакавшими всадниками. За ними, свернув походный лагерь, последовали остальные туронские воины. На месте временного лагеря остались трупы казненных, шестерка еще живых повешенных и тройка туронских наблюдателей.

Глеб преодолел последние метры и, выбравшись из расползающегося под ногами месива, растянулся на твердой земле. Следом за ним выбрался Грох. Тяжеловесному орку пришлось хуже всего: мало того что он весил больше других, так еще и, как самый сильный, тащил на себе Тханга чаще всех остальных. И теперь был покрыт грязью и тиной с ног до головы.

Вчера, опасаясь выходить на дорогу, они решили обогнуть крупный город Кентер стороной и, ведомые Нантом, решили срезать путь через болото. Вернее, вначале они дружно отклонили предложение сержанта, Грох даже заявил, что лучше славно погибнуть в бою, чем позорно захлебнуться в трясине, но Нант стоял на своем, утверждая, что знает безопасную тропу. Он действительно провел их через топь без потерь. Но что это был за путь! По колено, по пояс, а то и по горло в грязи, наглотавшись болотной жижи, с трудом вытягивая из засасывающей трясины ноги, надышавшись тошнотворными испарениями, спотыкаясь и падая, они весь день тащились по болоту. Еще и Тханга несли!

Ночевать пришлось на маленьком островке посреди болота. К утру все продрогли настолько, что зуб на зуб не попадал, и, чтоб разогреть застывшую кровь, пришлось устраивать шаманские пляски. Только без костра – топлива даже для самого маленького костерка на островке не нашлось. Разогревшись до того, что от влажной одежды пошел пар, путники наскоро перекусили остатками имеющейся еды, с трудом дожевав холодное, безвкусное, напоминающее резину мясо подстреленной Нантом накануне какой-то птицы, напоили беспамятного Тханга последними глотками бульона и продолжили путь. Нант, чтоб приободрить товарищей, заявил, что до края болота недолго осталось, каких-то пару часов хорошего хода.

И вот, уложившись в меньший временной отрезок – настолько им не терпелось выбраться, наконец, из осточертевших болот! – они распластались на твердой земле.

– Нант… – прохрипел Сувор, глядя в небо.

– А?

– Чтоб я еще хоть раз тебя послушал! – с чувством заявил рыцарь.

– Лучше извозиться по уши в грязи, чем угодить в лапы туронских ублюдков, – возразил Нант.

Рыцарь фыркнул:

– Мы и сейчас можем к ним попасть. Мало ли где они сейчас шастают. В таком состоянии, как сейчас, нас голыми руками брать можно.

Глеб не вслушивался в их перепалку и, вытянув гудящие от усталости ноги, предался блаженному ничегонеделанию. Рядом что-то лязгнуло, он скосил глаза и увидел, как Грох поднялся с земли. Орк принялся бродить кругами, пучками рвал траву и пытался отчистить налипшую на доспехи грязь.

– Брось, – посоветовал Нант. – Не поможет. До беремся до речки, там и почистишь.

При этих словах Волков встрепенулся. При упоминании реки он сразу же вспомнил о своей грязной, заляпанной тиной и пропитавшейся потом одежде и подумал, что неплохо бы привести ее хоть в какой-то порядок. Тело зачесалось сразу во всех местах, сигнализируя, что не только одежда нуждается в стирке, но оно само не отказалось бы окунуться в прохладные воды. Глеб приподнялся на локте и спросил:

– Далеко?

– Да нет. Поблизости.

Сувор тоже оживился:

– Так чего же мы ждем? Веди.

Убедившись в бесплодности попыток очистить доспехи, Грох отшвырнул пучок травы, которым только что тер пластины панциря, и поддержал товарищей:

– Пошли. Заодно и рыбы наловим, а то жрать хочется – сил нет!

– У меня лепешка осталась, будешь?

– Давай, – обрадовался Грох.

Сувор покопался в заплечном мешке, выудил из него разбухшую от впитавшейся болотной воды, заляпанную лепешку, повертел ее в руках, понюхал, осторожно откусил кусочек и почти сразу же его выплюнул. Отплевавшись, зашвырнул лепешку в болото и сказал:

– Прости, ошибочка вышла. Это даже с голодухи есть нельзя.

До реки добрались довольно быстро. Когда впереди мелькнула полоска воды, Глеб непроизвольно ускорил шаг, но тут Грох шумно втянул ноздрями воздух и схватил его за руку.