— Вы кто такой, молодой человек?

— Одноклассник Егора. А по совместительству оперуполномоченный уголовного розыска Потоцкого РОВД старший лейтенант Ракитин.

— Значит, оперуполномоченный уголовного розыска оперуполномочен сообщить мне новость, о которой я даже не знаю, — улыбнулся Брагин.

— Да вы не оправдывайтесь, в данном случае я лицо неофициальное, и об этом нашем разговоре никто не узнает.

— О каком разговоре? Какой может быть разговор, если я даже не понимаю, о ком идет речь?

— Денис Арнольдович, вы же умный человек, должны понимать, какие силы задействованы против Желтова. А город у нас небольшой… Вы можете говорить что угодно, но факт остается фактом — четыре дня тому назад вы встречались с Желтовым в кафе у Птичьих озер.

— Откуда у вас эта информация? — заметно занервничал Брагин.

— Не скажу. Я и так сказал больше, чем нужно. Хотя вынужден добивать еще кое-что. Появилась информация, что Желтов положил глаз на законное наследство моего друга, — Ракитин кивнул на Егора, не сводя при этом глаз с Дениса Арнольдовича.

Брагин долго и напряженно думал. От его привычной прямодушной улыбки не осталось и следа.

— Это какое-то недоразумение, — наконец выдал он.

— Я мог бы сказать, что наш разговор не записывается, но ведь вы же не поверите, — усмехнулся Миша.

— Мне все равно, записываете вы или нет.

— Не все равно. Вам не может быть все равно. Желтов навязывал вам свою крышу, это может скомпрометировать вас.

— Навязывал мне свою крышу? О чем это вы? Какой-то бандитский отморозок решил поставить крышу администрации города? Вам самому не смешно?

— Я не знаю… Обычно крышу ставят над темными делами. Я не знаю, какие темные дела могут быть у вас, Денис Арнольдович. Да и не моя это компетенция. Но ведь товарищи из Москвы могут заинтересоваться.

— Нет за мной никаких темных дел. И с Желтовым я не встречался…

— Скажу вам честно, Денис Арнольдович, о чем шла речь между вами и Желтовым, я не знаю. И никто из наших не знает. Возможно, крыша, возможно, что-то другое. И кто инициатором этой встречи был, мы не знаем. И насчет разговора о законном наследстве Самородова нам не известно. Но такой разговор мог возникнуть. Есть информация, что Желтов интересовался этим наследством, а вы как друг Ильи Дмитриевича знали о состоянии дел покойного.

— Это все ваши домыслы.

— Домыслы не домыслы, но встреча была. И, возможно, это ваш не последний контакт с Желтовым…

— Так и первого контакта не было.

— Я же говорю, Денис Арнольдович, не надо передо мной оправдываться. Я сейчас частное лицо, защищающее интересы моего друга и одноклассника. Не скажу, что это бескорыстная помощь, но именно поэтому я готов идти до конца… Мне все равно, встречались вы с Желтовым или нет, меня не волнует, о чем вы с ним договорились, но если Желтов наедет на Егора, отвечать за это придется вам.

— И кто с меня спросит? — усмехнулся Брагин.

— Закон… Товарищи из Москвы многого не знают, а я знаю. Потому что я занимался делом Корчнова. И знаю, кто его заказал… Вы можете говорить что угодно, но это вы дали задание отстранить Корчнова от дела. Тендер на строительство объездной дороги должна была выиграть подконтрольная вам фирма, там все уже было решено, а тут вдруг случается досадное недоразумение, и подряд на это дело получает Корчнов. А недоразумения надо исправлять… Доказательств у меня нет, да я их и не искал… Вы же сами хлопотали о том, чтобы майор Драпов это дело закрыл. Он же ваш человек, верно?

— Не понимаю, о чем разговор, — Брагин исподлобья смотрел на Ракитина.

Егор и сам был в замешательстве. Лихо закрутил Миша, ничего не скажешь. Брагин еще не лег на лопатки, но уже потерял самообладание. А там и равновесие потеряет…

— Это все догадки, Денис Арнольдович, мои догадки. Но ведь их так раскрутить можно, что вам мало не покажется, — дожимал Брагина Ракитин.

— К чему вы клоните?

— Да есть у меня подозрения, что ваше сотрудничество с Ильей Дмитриевичем носило не совсем законный характер. Возможно, такое же сотрудничество наметилось и с Желтовым. Возможно, для того вы и забили стрелку на Птичьих озерах.

Брагин пожал плечами:

— Я готов дать вам объяснения… Если вы не против, старший лейтенант, мы бы могли продолжить наш разговор в моей машине. А раз вы частное лицо, то вы не будете возражать против того, что вас обыщут.

— Я не против. Я не возражаю. И вас не боюсь. Вы человек неглупый, поэтому не боюсь. А «жучков» на мне нет, и я готов это вам доказать.

— Егор, останься здесь. Я с тобой потом поговорю, — сказал Брагин, поднимаясь с места.

Он позвал своих телохранителей, которые тщательно обыскали Ракитина. Брагин извинился перед ним и вместе с ним перебрался в свою машину. Все-таки смог Миша досверлиться до воспаленного нерва Брагина, потому и задергался тот.

Егор стоял у окна и смотрел на стоящую во дворе машину, в которой Брагин объяснялся с Ракитиным. Олеся тихонько подошла к нему, грудью прижалась к его спине.

— Ну как успехи? — взволнованным голосом спросила она.

— Пока никак… Но, похоже, Брагин заодно с Желтым.

— Может, они вместе роют нам яму?

— Все может быть. Миша круто на Брагина наехал, и если он его дожмет, то все будет в порядке… Я надеюсь.

— Дай-то бог.

— А если нас пустят по миру?

— Если просто по миру, то не страшно… А на панель я возвращаться не хочу.

— Что?! — Егора как током шарахнуло.

Про панель он сам говорил Олесе, позавчера, когда рассказывал о планах Желтого. Но ведь он же не говорил, что ее собираются вернуть туда. Отправить — да, но не вернуть.

— Возвращаться?!

Егор развернулся к Олесе с таким выражением на лице, что она испуганно шарахнулась от него.

— Ну да… Есть тут одно интересное место, я там работала…

— Что за место?

— Дом свиданий. От тысячи долларов за свидание.

— Ты работала проституткой?! — взвыл от возмущения Егор.

— Элитной проституткой… — Олеся была взволнована, но смотрела на него прямо, не отводила глаз.

— Какая разница?

— Большая разница… Если работала недолго… Твой отец был моим постоянным клиентом.

— Зачем ты это мне сказала?

— Затем, что твой отец все знал. И ты должен знать. Так будет честно… Если тебя что-то не устраивает, я тебя не держу.

Олеся медленно поворачивалась к двери, продолжая смотреть собеседнику в глаза. Из кабинета она вышла неторопливо, но в холле ускорила шаг. Егору пришлось гнаться за ней, чтобы остановить, удержать.