– Вы бежите от нее… И правильно. Вы уже счастливы, не осознавая этого. Мальчик, у тебя всё впереди… На десять лет планы не построишь, верно, но завтрашний день еще принадлежит тебе.

– И вам, Амалия Владимировна.

– И мне. Людям на новом месте понадобится поддержка. Старейшина еще скажет свое слово. Помогите мне встать, сесть-то было легко, а вот подняться в моем возрасте уже трудновато. – Алексей осторожно поднял пожилую женщину с земли, помог стряхнуть еловые иголки. – Я так понимаю, сейчас была репетиция. Вы проверяли свою готовность. И возможность… Иначе не ждали бы так долго. Этот шаг всегда можно отложить, оставьте на крайний случай.

– Дядя Лёша! – Ива вцепилась в его руку и тянула за собой. – Куда ты ушел? Я тебя искала, а ты куда-то делся. Ждала, ждала…

Алексей растерянно оглянулся на Бабку. Глаза, окруженные сеткой глубоких морщин, улыбались. Она даже хитро подмигнула Ивушке.

– Иди… дядя Лёша… Тебя ищут и ждут. А ты херней страдаешь, – добавила она тише, чтобы никто, кроме Алексея, не услышал.

– Дядя Лёша, а мы будем сегодня заниматься математикой?

– Ивушка, дорогая, ты же терпеть ее не можешь! – Он умолк, потому что понял: девочке хотелось в этой суете взрослых обрести что-то привычное. Пусть даже математику. Лишь бы почувствовать себя спокойно, как и всегда. Уравновешенный Ваня воспринял всё философски, к тому же его родители все время с ним, а вот Ива… Мать и Станислав отсутствовали, хорошо еще, что девочка не знала обо всей опасности, угрожающей общине. Ей же всего одиннадцать лет. Самому Алексею в момент всемирной катастрофы было почти столько же. Но он-то не девчонка! Вспомнилось и свое собственное состояние, как смотрел на взрослых в ожидании, что сейчас они что-то расскажут и он всё поймет. Понял и без объяснений. Ивушка другая, даже больше реалистка, чем он сам. Но и боязнь сильнее: слишком мал ее мир, его так страшно потерять!

А вот математика сейчас была настолько не к месту, что дальше некуда. Не скажешь же девочке: у меня неразрешимый внутренний конфликт, и ерунда всякая просто в голову не лезет.

– Давай. Что там у нас было последнее?

Она протянула ему листы бумаги. Алексей не мог понять, что там написано. Потом просто прижал к себе девчонку, как когда-то Леночку, когда та приходила к нему со своими детскими проблемами. И у нее «внутренний конфликт», только сама с ним никак не справится. И таких радикальных средств его решения, к счастью, еще не знает. Волосы Ивушки пахли по-другому, не русые, а темно-медные, но такие же мягкие. Короткие прядки на ее макушке щекотали лицо.

– Ива, всё хорошо будет.

– Правда?

Алексей сейчас и сам себе не поверил бы. Слишком пустой взгляд, слишком неуверенный голос. Так даже ребенка не обмануть. И не нужно обманывать – просто сделать то, что ей обещал.

– Правда. Ивушка, я с этим разберусь…

Те же слова. Вот только теперь это уже не малышовые дела – кое-что посерьезнее. Сохранить для нее мир и покой, не позволить ему рухнуть в один момент, как когда-то для Леночки… Ива сейчас тоже нуждается в помощи. На опасном пути в Москву его «ТТ» будет не лишним.

А прямо сейчас – спать! Уйти в полную отключку на несколько часов, пока община завершает сборы в дорогу. Собственные сборы-то недолги: берцы зашнуровать да пистолет зарядить. Ну, еще флягу с чистой водой взять с собой, но и об этом позаботятся другие. Спать. Пока еще есть шанс проснуться в этом мире.

Командир сказал неправду… Значит, Колмогоров отдал пистолет в руки Серякова добровольно. Этот человек будто распространяет повсюду свое влияние, плетет интриги. И выполняет свои планы. Захотелось оглянуться, настолько вдруг ощутимо подуло в спину холодным сквозняком опасности. Кто еще, кроме командира и Никишаева, контактировал с Алексеем? Кто принес на себе эту бациллу?! Раздавленный болью и страхом Димка просто не мог предпринять ничего серьезного, а вот Серяков теперь объявлен врагом государства номер один. Грицких кивнул на ходу в ответ на приветствие, потом остановился и проводил взглядом удаляющуюся широкую спину сталкера. Это воинство представляло угрозу, более дисциплинированное, чем только недавно собранная в кучу охрана, оно подчинялось лишь командиру. Или Главному Привратнику… Юрий Борисович дошел до кабинета, где задумчиво стоял над его письменным столом Фомин и пытался разобраться в куче бумаг.

– Илья!

– Что, Юрий Борисович?

Главный Привратник умолк. Фомин еще пригодится ему как начальник охраны, поэтому не стоило подвергать его риску. Да и себя заодно, отпуская далеко хорошего телохранителя.

– Пригласите ко мне Сергея Денисова, когда он освободится. И всех остальных, кто сейчас не в дежурной смене. – А пока тот еще несет службу, не подозревая о планах Главного на него, можно еще раз всё обдумать. – Илья, я не буду перегружать вас обязанностями, и бумагами позже займется кто-нибудь другой. Пусть каждый делает свое дело.

Серяков уже давно вернулся, но не спешил поделиться, куда же он ходил на рассвете. А если спросить, то ответ будет дежурной отговоркой или того хуже – прямым хамством. Следовало разобраться с этой проблемой, а заодно и расставить все точки над «ё». Если нельзя убрать… Ну почему же нельзя? Просто не вышло с первого раза. Если не получилось убрать физически, то можно убрать с поста. Честность и прямота Серякова создали вокруг него ореол непогрешимости. И достаточно будет хоть одному пятнышку попасть на этот белоснежный покров, и оно сразу станет очень заметным для окружающих. А только показания Дмитрия способны посадить туда здоровенную кляксу! Полностью в дерьме командир окажется, если предъявить людям труп Колмогорова. И пусть тогда Серяков сколько угодно отрицает свою причастность, кто поверит уже единожды солгавшему праведнику?

Нельзя допустить только одного – чтобы живой Колмогоров попал в бункер. Сергей Денисов появился на пороге, а вслед за ним еще семь человек из охраны. Даже невооруженные, эти люди выглядели внушительно, среди них были и местные «ветераны» военных действий, и новички, крепкие и явно превосходившие силой и выносливостью уже не юного Алексея.

– Сергей, мне необходимо уточнить информацию… Когда Игорь Серяков позавчера привел в бункер Никишаева, то сказал, что в лесу остались трупы троих людей, и принес в доказательство пистолет одного из них. Остальные, по его словам, были вооружены примитивными луками со стрелами.

Охранники переглядывались, потом Денисов переспросил:

– А при чем тут мы?

– Я не уверен, что могу ему доверять. Или хоть кому-либо из его отряда. Так что никакой перестрелки, да и тел там, скорее всего, и нет.

– Значит, типа, мы должны обойти весь лес вокруг, чтобы не найти там трупы? – Мотя был удивлен и слегка напуган.

– Да, задача поставлена именно так. – Грицких знал, что дело не в непонятливости, а страхе за свою жизнь и призрачности перспектив вернуться невредимым.