– Пойдем, осмотрим одно место, есть тут кое-что на примете… – сорокалетний Исаев понимающе кивнул. Остальные просто не помнили и не могли помнить «Стрелу», поскольку родились уже под сводами бункера и не знали другого мира.

Сергей успокоился: главное, с чего-то начать, а уж дальше – по обстоятельствам. Но, обследовав остатки спортклуба, он убедился, что тут давно не ступала нога человека, и на помощь снова пришел местный житель, помнивший окраину города:

– Убежище тут рядом. Еще пацаном был, когда туда лазил, говорят, сталкеры им и сейчас пользуются как укрытием, если нужно дождь переждать или от мута спрятаться на какое-то время.

Денисов тоже слышал об этом, хоть и подзабыл уже. Сжатая бетонными стенами по бокам узкая лесенка БВУ вела вниз, очень похожая на запасной выход самого бункера, только глубина поменьше. Провернув колесо двери, Сергей включил фонарик и осветил небольшой коридорчик, уходивший вправо.

– Вован, иди со мной, остальным ждать.

Убежище было пустым и темным, лишь свет фонаря помогал не задевать плечами железные стеллажи у стен. Об их предназначении охранники только догадывались. В качестве нар коротковаты, а складывать на них нечего, если строители не предполагали, что люди будут ютиться здесь сидя, пережидая всю ядерную зиму. Но ведь никто не ожидал, что БВУ понадобится не только в качестве туалета! А ранее – для учебных эвакуаций использовалось, наверное. Чистый пол недалеко от входа был покрыт какими-то обломками, захрустевшими под ногами. Осматривая стену, Денисов поднял взгляд на низкий потолок. Светлая и явно свежая дыра в бетоне вызвала подозрения. Почему вдруг потолок решил обвалиться, да еще тот, который был рассчитан на удар как минимум тактических ракет? Сунув в руки Вована фонарь, он ощупал края, на перчатках осталась белая пыль. А палец вдруг провалился в не замеченную ранее глубокую пробоину, уходившую дальше, не удалось даже нащупать ее дна.

– Дымом пахнет… – Сергей осторожно стянул с лица респиратор и действительно ощутил запах горелого.

– Надевай противогаз, дубина, дома будешь свежим воздухом дышать!

Охранник послушно натянул резиновый чехол обратно на вспотевшее лицо. Денисов слез с железной решетчатой полки на пол и задумался. Вспомнив про обожженый бок Никишаева, он снова поднял руку, немного не дотянувшись до потолка. Димка был помельче, высота вполне позволяла подвесить его тут, чтобы допросить. И не слышно отсюда ничего.

– Это было здесь. Не было никакого леса! Серяков действительно наврал Главному…

– А что мы искали-то вообще? Трупов тут нет никаких.

– Нет. И не найдем, сколько бы ни искали, потому что никто никого не убивал. Пока что…

– И теперь можно возвращаться? – Вовану хотелось домой, обратно в бункер, ведь теперь уже можно с чистой совестью уличить во лжи командира, и хрен тот сможет отвертеться! Но Денисову этого было мало, ведь Главный послал его не за мертвыми телами и не затем, чтобы проверить правдивость слов, в которые и так никто не верил.

– У нас другое задание. И мы его еще не выполнили.

– Какое? – Даже через окуляры было видно страдальчески приподнятые рыжие брови парня, разочарованного в своих надеждах.

– Главный просил голову Колмогорова.

– Кого?! – теперь брови уползли и вовсе за пределы обзора. – Я могилы раскапывать не нанимался, гадость какая, тьфу ты…

– Копать не придется… Будет не гниль разложившаяся, а вполне себе свежий труп. Колмогоров еще жив, и нам надо это исправить. Только сначала найти его. Пойдем, остальных порадуем, что прогулка по лесу только началась.

Серяков молчал, понимая, что, спасая себя, обрекает кого-то другого на невыносимые страдания. Оттого, что столь любимая правда не всегда приятна.

– Анатолий, я обещал вам всё рассказать. И в том числе кто Валерку…

– И кто же?

– Тот же, кто и раньше такими делами отметился, – Колмогоров Алексей.

– Он же сам умер, – недоуменно уточнил Привратник. – Или нет?

– Я не медиум. И когда я с ним разговаривал, он был еще вполне жив.

Крепкая рука сдавила воротник, Лапин пытался трясти командира за одежду, но это было не так просто.

– И как же? И вы смогли?! Почему не сказали раньше?

– Потому что не мог! Потому что есть вещи поважнее, чем даже отомстить кому-то. Я хотел… Но сохранить жизнь нескольким лучше, чем убить одного.

– О чем вы, Игорь Яковлевич? – Хлопова следовало посвятить в дела, что тут же и сделал Лапин в нескольких словах:

– О том, что у нас во главе Совета сидит тот, кто оставляет в живых мерзавцев и убийц! И сталкерами командует такой же, по-видимому.

– Да при чем здесь я-то?! – Серяков чувствовал себя беспомощным перед двумя опытными Привратниками, и предстояло как-то объясниться. – У нас тут опять местная война намечалась, а я сделал все, чтобы ее предотвратить. А пока решал вопрос, выяснилось, что этот гаденыш жив. Но у меня не было выбора, пришлось не стрелять, а договариваться. Иначе никак.

– Война с кем? – обеспокоенный Хлопов тут же подумал о дочери и внуке в капонирах.

– С людьми из леса. Вот Анатолий их знает, оказывается… Да и вы должны. Только давно это было, когда они пришли помощи у нас просить. А потом пришли уже и безо всяких просьб, пришли с огнеметом и автоматами. И чтобы третьего раза не было… Пришлось с ними договориться. Они ушли навсегда. А вот парламентером у них был… Догадываетесь, Сергей Леонидович?

– Колмогоров. Но как? Он же расстрелян по приговору Совета.

– Грицких обошел Совет. По всем статьям обошел. И странно, что вы сами еще живы, ко мне он уже киллера подсылал. Анатолий, попробуй понять…

– Легко вам рассуждать! Ни детей, ни плетей… Что вы понимаете? – отмахнулся Лапин и потер ладонью покрасневшие глаза.

– Легко… Да не легко мне! Все они мне дети, все сыновья, сталкеры наши, не исключая и Лерки! Поэтому я о них думаю прежде всего. Если Главному своих отморозков не жалко – пусть и посылает их против Алексея в лес, и думается мне, что трупов мы потом оттуда еще повыгребем. Даст бог – и Колмогорова тоже. А не даст… У нас тут если не исполнитель, так заказчик есть… Что тебе важнее, Анатолий, хвост змеи или ее голова?

Хлопов неподвижно сидел на краешке стола, пытаясь переварить услышанное. Лапин отмахнулся, не согласный с командиром.

– Хвост, голова… Зачем эти метафоры, когда я хоть как-то правду узнал.

– Да просто оставь ты эту голову на месте – она тут же новых исполнителей себе наплодит! Вон уже пошли пятеро… Убивать или умирать. Я хочу, чтобы все это закончилось, чтобы хоть внутри, в своем доме, никого больше не опасаться, не оглядываться и не думать: кто следующий.

– Внеочередное заседание Совета? – подытожил Хлопов.