— Подбодрись, — беззаботно произнесла Салли. — Хочешь, принесу тебе колы или еще что-нибудь.

— Нет, — буркнула Луиза. — Не хочу я никакой проклятой шипучки. Хочу проснуться и обнаружить, что превратилась в какого-нибудь другого человека.

— Да не волнуйся ты за Эша. — Салли принялась сосредоточенно извлекать из бокала с вином очередной кусочек пробки. — В пабах совершенно не умеют открывать бутылки с вином. Уже третий кусок пробки вытаскиваю. Я не думаю, будто это что-нибудь значит. Имею в виду, как он уносил эту девушку.

Луиза глянула на подругу удивленно:

— О чем ты?

— Я знаю, что тебя расстраивает. Он поднял ее на руки и унес со сцены. Просто героически. Я была тронута. — Салли отнюдь не казалась тронутой. — Кто-то должен был это сделать, верно? А он находился ближе всех. Она за него цеплялась, потому что иначе просто свалилась бы. Не стоит понимать под этим нечто особое.

— Естественно, я понимаю под этим нечто особое, Сэл! Она его подружка. И я вовсе не расстроена. Вполне понятно, что он должен был унести ее, раз она потеряла сознание.

— Нет, ты была расстроена. И могу тебе сказать, что ты бешено ревновала, когда говорила мне о ней в метро. По правде, я ожидала, что она окажется более фантастичной. По-моему, они не спят друг с другом. Уверена, что если бы ты сейчас зашла в служебное помещение, то обнаружила бы, как он дает ей выволочку за то, что она изобразила из себя пьяную девку. Между ними нет любовных отношений, даю слово.

Луиза молчала. Как это у Салли получается: то она несет всякую чепуху, а то вдруг говорит вещи вполне разумные и правильные.

— Но при всем том, — продолжала Салли все так же безмятежно, — ты сама стоишь на зыбкой почве. Даже если он не спит с ней, даже если их отношения на исходе, даже если ты ему нравишься.

— Ну? — Луиза вытянула шею.

— Какого дьявола ты намерена с этим делать?

Луиза задумалась. В голове вертелись ответы несерьезные, а следом за ними и вполне серьезные. Ее охватило смущение — как всегда, когда она думала об Эше.

— Я хочу домой, — сказала она.

— Так идем. — Салли застегнула куртку, поставила на столик бокал и, взяв Луизу под руку, потянула вперед. — Я поеду к тебе и останусь на ночь.

— Поедешь? — По лицу у Луизы расплылась глупая улыбка.

— Конечно, — произнесла Салли деловым тоном. — Ведь я оставила у тебя в квартире всю свою одежду.

— Ладно, попробуем еще разок. Акселератор, тормоз, зажигание. Как в алфавите[34]. Акселератор, тормоз, зажигание.

Оливия кивнула. Нажала носком ботинка на педали по очереди. Раз, два, три. Это было легко.

— Нет, вы должны это делать разными ногами. Посмотрите еще раз, как нажимаю я.

Оливия сосредоточила взгляд на ногах Шона, с трудом различаемых при тусклом освещении. На пассажирском месте рядом с ней Шон казался до странности женоподобным. Но это лишь потому, что она привыкла видеть мужчину на водительском месте.

Первый урок Шон предложил провести в промышленном районе. Ей показалось странным заниматься этим в темноте, но Шон заверил, что света уличных фонарей вполне достаточно и что они только объедут вокруг автопарка. Если она предпочитает уроки при дневном свете, им придется ограничиться уик-эндами. Мало того, он сказал, что в пятницу ничем не занят, а так как Оливии тоже было нечего делать в пятницу, она сочла идею приемлемой.

Но они провели здесь уже более часа, и у Оливии чесались руки сесть за руль. Шон предложил ей занять водительское место, и, устроившись за рулем, она ощутила нервную дрожь. Он показал и назвал ей средства управления, Оливия повторила названия вслух, потом он объяснил назначение приборов, и она оперировала ими при выключенном моторе.

Оливия порывалась включить мотор и двинуться с места, однако Шон решил растолковать ей правила уличного движения. Они все еще сидели в машине с выключенным мотором посреди пустого автопарка, освещенного желтыми фонарями, и Оливия попеременно нажимала кончиком ботинка педали, точь-в-точь как Марго Фонтейн, то есть очень элегантно, однако не о том она мечтала, когда они отправлялись навстречу приключению.

— Послушайте, Шон, я понимаю, что теория вещь очень важная, но раз уж мы здесь, не считаете ли вы, что я могла бы и повести машину?

Шон откинулся на сиденье, закинул руку на спинку и посмотрел на Оливию.

— Вы готовы к этому? Я полагал, что вам сначала следует обрести чувство уверенности. Я знаю, что это нелегко, когда принимаешься за новое дело впервые, пусть вы и внутренне созрели для этого.

Оливия улыбнулась ему снисходительно:

— Можно сказать, что всю мою взрослую жизнь я провела в машинах. Я наблюдала за тем, как Боб правит. И я проверяла, насколько мои девочки усвоили правила дорожного движения, когда они сдавали экзамен на водительские права. Единственное, чего я никогда, никогда не делала и чего я очень хочу, это сесть за руль.

Шон склонил голову набок. Опустил руку на колено и забормотал себе под нос:

— Да, это глупо с моей стороны. Вам, разумеется, хотелось управлять машиной. Это ясно. Наивно, однако ясно.

— Шон, могу я включить мотор?

— Само собой. Дерзайте. Совершим нечто позитивное.

Он откинулся на спинку сиденья, положил руки на колени и ждал, глядя прямо перед собой.

— Итак… итак, я просто поворачиваю ключ.

— Езжайте прямо вперед.

— Достаточно небольшого поворота.

Шон кивнул, устремив взор на неоновый логотип издательской компании напротив автопарка.

— Я просто…

Оливия сглотнула. Протянула руку и коснулась пальцами ключа зажигания. Кончики пальцев покалывало. Боб вертел этими самыми ключами очень лихо. Было странно вручить эти ключи Шону, но далеко не так странно, как дотронуться до них самой, в то время как они находятся в положении полной готовности к повороту, после которого оживет мотор. Она никогда не пыталась водить эту машину. У нее был автобус, и с автобусом ничего плохого не случалось. А до автобуса у нее был Боб.

Но сейчас начиналась новая глава ее жизни. У нее теперь есть только она сама. Оливия еще раз дотронулась до твердого пластмассового стерженька. Если она поведет машину, то уже никогда не вернется в прошлое. Оливия повернула ключ.

Как только она услышала шум ожившего мотора, инстинкт взял свое. Оливия нажала правой ногой на педаль акселератора, чтобы прибавить оборотов. Мотор взревел, и она поспешно убрала ногу, и мотор умолк.

Оливия разочарованно ойкнула.

Шон откашлялся. Он по-прежнему многозначительно держал руки на коленях.