– В ее положении нельзя разгуливать по улице, – сказал мужчина.

– Думаешь, я не знаю? Я ей двенадцать раз сказал, и еще тринадцатый, но она же упрямая. Думает – если будет гулять, то родит мальчика.

– Да услышит ее Всевышний. С ней все в порядке?

– Мне кажется, у нее началось. Надо бы вызвать «скорую помощь».

«Умница», – подумала Флоренс.

– Хорошо, я сейчас вызову.

– Аллах благоволит тем, кто помогает своему ближнему. Спасибо, брат.

Пока этот человек разговаривал по своему сотовому телефону, Бобби склонился к Флоренс и шепнул:

– Как это мне сразу в голову не пришло?

Общественная инфраструктура в Матаре была хорошо отлажена. Машина «скорой помощи» приехала через несколько минут. Флоренс успела к ее приезду затолкать свою сумку под абайю, чтобы выглядеть беременной. Водитель и санитар положили ее на носилки, а затем в машину. Бобби запрыгнул туда же следом за ней.

– В какую больницу? – спросил он санитаров.

– Имени Черчилля… То есть имени короля Бисма. Ее переименовали.

– Давайте быстрее, а то будете принимать роды прямо здесь.

Когда санитар склонился над Флоренс, чтобы закатать ее одеяние и застегнуть нарукавник прибора для измерения кровяного давления, Бобби стукнул его по затылку рукояткой своего пистолета. Затем он подобрался к водителю и прижал пистолет к его шее, взведя для пущего драматизма курок.

– Если хочешь жить, – сказал он, – поезжай в аэропорт. Если предпочитаешь умереть, то я могу сам сесть за руль.

Водитель всхлипнул и начал умолять о пощаде.

– Успокойся. Будешь делать, как я скажу, – все закончится хорошо.

Водитель продолжал всхлипывать и причитать – у него семеро детей, и он единственный кормилец, и он пропустил сегодня утреннюю молитву, поэтому, если сейчас умрет, он никогда не увидит рая.

Флоренс стянула с лежавшего без сознания санитара форменную куртку. Затем связала ему руки и заклеила рот лейкопластырем, которого в машине оказалось в избытке.

– Не гони, – сказал Бобби водителю. – И сирену выключи.

Водитель повиновался, все еще продолжая хныкать и причитать. Бобби сунул ему в руку рацию.

– Скажи диспетчеру, чтобы соединил тебя с медицинской службой аэропорта. Больше ничего ему не говори, – он посильнее прижал ствол пистолета к шее водителя.

Водитель сделал то, что ему было велено. Из рации раздался чей-то голос, и Бобби забрал ее у водителя.

– Говорит доктор Мансур бен Халибиб, личный врач Фетиша аль-Зира, помощника имама Малика, да будет благословенно имя его. С кем я разговариваю?

В голосе, который доносился из рации, мгновенно послышались интонации глубокого уважения:

– Саиф аль-Утаби, ваше превосходительство, к вашим услугам.

– Очень хорошо. Нам требуется немедленная эвакуация. У одной из жен имама тяжелая черепно-мозговая травма. Мы на пути к вам. Нам понадобится ваш самый быстрый лайнер с топливом до Каира.

– Но я не получал разрешения на это, ваше превосходительство…

– Я даю разрешение.

– Но, ваше превосходительство…

– Если жена имама умрет в «скорой помощи», я скажу ему, что это произошло из-за ваших ненужных вопросов!

Вот вам преимущество тоталитарного строя: чем ниже в пищевой цепочке находится человек, тем сильнее проявляется его готовность услужить хозяину.

– Мы все приготовим для вас, – сказал Саиф аль-Утаби.

– Мы будем на месте через пятнадцать минут. Известите охрану у ворот, чтобы нас пропустили без промедления.

– Да, ваше превосходительство.

Водитель «скорой» посмотрел на Бобби круглыми от страха глазами.

Дорога в аэропорт пролегала через пустыню. Бобби надел на себя куртку отключившегося санитара. Затем он приказал водителю остановиться у огромного плаката с рекламой игорных заведений в «Стране неверных», на котором мукфеллины понаписали всяких грубых слов. Флоренс держала водителя под прицелом, пока Бобби вытаскивал из машины санитара и укладывал его под плакатом.

Вернувшись в машину, он проинструктировал водителя о дальнейших действиях и как можно мягче сообщил ему, что в данных обстоятельствах невыполнение этих инструкций приведет к быстрой встрече с Аллахом независимо от того – готов к ней водитель или нет.

Флоренс выслушала все это и обратилась к Бобби по-французски, поскольку надеялась, что этот язык водитель не понимает.

– У них же есть военные самолеты. Они нас собьют.

– А что ты предлагаешь?

– Может, поедем в посольство? Они обязаны нас принять.

Бобби фыркнул:

– Ну да, им просто не терпится нас увидеть. Даже если морпехи нас не пристрелят, даже если мы прорвемся через ворота – что потом? Провести остаток жизни в подвале, любуясь недовольными рожами посольских козлов? Нет уж, спасибо. Я лично за самолет с медицинскими опознавательными знаками.

Флоренс пришлось согласиться.

Они уже подъезжали к аэропорту. Флоренс нацепила на себя все медицинские штучки, какие смогла найти в машине: респираторную маску, нарукавник для измерения кровяного давления, трубки от капельниц и бинты. Затем она улеглась на носилки, надеясь сойти за жену имама с очень серьезной травмой головы. Бобби сел рядом с дрожащим водителем, еще раз напомнив ему, что в кармане куртки у него заряженный пистолет. После этого он протянул руку и включил сирену и мигалки, окрасив пустыню вокруг них красными, белыми и синими всполохами.

У въезда в аэропорт был блокпост.

– Не нервничай, просто лежи и молчи. Разговаривать буду я, – сказал Бобби.

Машина остановилась. Путь ей преграждали солдаты с автоматами. Один из них жестом приказал водителю опустить стекло.

– Куда едете?

– Медицинская служба аэропорта, – ответил Бобби. – В чем проблема?

– Вопросы здесь задаю я. Объявлена тревога.

– Но нам срочно. Вы же сами видите.

Задние двери машины распахнулись, и внутрь заглянули два солдата. Флоренс неподвижно лежала на носилках, крепко сжимая свой пистолет под абайей.

– Кто это? – спросил солдат, стоявший рядом с окном водителя.

– Жена имама, – ответил Бобби. – Его любимая жена. Мы вывозим ее в Каир, – добавил он очень серьезно. – Она в критическом положении.

Солдат нахмурился.

– Нам ничего об этом не сообщали.

– А мне-то какое дело? – сердито сказал Бобби. – Никто не планировал эту травму заранее! Хотите, чтобы имам лично вам позвонил?

Солдат заколебался, а потом едва заметным и слегка презрительным движением головы показал, что можно проезжать. Задние двери «скорой» с грохотом захлопнулись. Солдат, который стоял перед машиной, отошел в сторону. «Скорая помощь» тронулась с места.