Каждый год в начале февраля по давней традиции республиканцы — члены конгресса разъезжаются по стране. Они выступают перед различными аудиториями по случаю дня рождения Авраама Линкольна. 9 февраля 1950 года младший сенатор от Вирджинии Джозеф Маккарти приехал в городок Вилинг.

Ему предстояло выступить перед женщинами — активистками республиканской партии. Они ожидали разговора о сельском хозяйстве. Маккарти заговорил о скрытых коммунистах в государственном департаменте Соединенных Штатов:

— У меня не хватит времени назвать имена всех сотрудников государственного департамента, которые являются членами коммунистической партии и входят в шпионскую сеть. Но у меня в руке список — в нем двести пять имен, которые известны государственному секретарю и которые, тем не менее, продолжают работать и определять политику нашей страны!

Когда Маккарти добрался до следующей точки, где он должен был произнести речь, в Солт-Лейк-сити, список сократился до пятидесяти семи, но это уже не имело значение. Его слова, разнесенные по всей стране журналистами, уже стали сенсацией.

Проблема Маккарти — помимо неспособности сосчитать точное количество агентов — состояла в том, что не существовало ни списка, ни имен. Он ничего не знал о коммунистах и коммунизме. Но помощь пришла от директора ФБР Эдгара Гувера, хотя его помощники знали, что в государственном департаменте не было не только пятидесяти, но и одного коммуниста. По указанию Гувера агенты перерывали досье дипломатов, чтобы подобрать для Маккарти хоть что-нибудь.

Можно даже сказать, что «маккартизм» как явление от начала до конца — создание одного человека — директора Федерального бюро расследований Эдгара Гувера. Без него Маккарти бы не вошел в историю.

Когда спрашивали Гувера, какого он мнения о сенаторе, директор отвечал:

— Маккарти — бывший морской пехотинец. Он боксер-любитель. Он ирландец. Все вместе это создает энергичную личность, которой никто не может командовать.

Джозеф Маккарти был пятым ребенком в семье. Подростком он выращивал кур и продавал яйца владельцам местных магазинов. Но суровой зимой двадцать восьмого года его куры сдохли. Он нашел работу продавца в магазине. В двадцать лет спохватился, что остался без образования, и доучился в школе, потом поступил в иезуитский университет в Милуоки. Получил диплом инженера, потом юриста.

В тридцать девятом году он стал окружным судьей, победив на выборах. Когда Соединенные Штаты вступили в войну, Маккарти завербовался в морскую пехоту, чтобы воевать с японцами, хотя как судья был освобожден от призыва.

В сорок шестом, когда ему было тридцать восемь лет, он стал самым молодым сенатором в истории Соединенных Штатов. Он занимался боксом. Играл в покер. Учил русский язык. Он ненавидел элиту, прежде всего дипломатов. Возможно, в том, что он атаковал государственный департамент, было что-то личное. Зависть.

— Эти люди, — злобно говорил Маккарти, — которые получили лучшее, что может предложить самая богатая страна на земле — дома, образование, прекрасную работу в правительстве, эти молодые люди из государственного департамента, появившиеся на свет с серебряными ложками во рту, оказались худшими американцами.

Знающим людям было известно, что Маккарти — игрок и пьяница, что его военные подвиги преувеличены, раны случайны, а не получены в бою, что когда он был судьей в Висконсине, то выносил приговоры в обмен на наличные. Говорили, что его помощники — гомосексуалисты, и что сам сенатор — поклонник однополой любви. Впрочем, одновременно рассказывали и о том, что, выпив, он начинал приставать к молоденьким девушкам. Причем речь шла о девушках, совершенно юных, что грозило ему уголовным преследованием. Чтобы покончить со слухами, сенатор 23 сентября 1953 года женился на своей секретарше.

Перед войной конгресс принял законы, запрещающие принимать на федеральную службу людей, которые призывают к свержению конституционной системы управления. Во время войны отношение к коммунистам смягчилось, коммунисты воспринимались как союзники в общей борьбе против нацистов. В конце 1942 года президент Рузвельт приказал выпустить лидера компартии Эрла Браудера из тюрьмы. Военные и спецслужбы выступили за то, чтобы военнослужащие-коммунисты на общих основаниях получали повышение по службе, имели доступ к секретной информации.

После войны коммунисты воспринимались как агенты Советского Союза. На американцев гнетущее впечатление произвела победа китайских коммунистов. Потеря Китая казалась поражением глобального масштаба, свидетельством серьезности красной опасности. Страх витал в столице Соединенных Штатов — страх перед коммунизмом и маккартизмом одновременно.

23 сентября 1950 года конгресс принял направленный против коммунистов закон Маккарэна — «о внутренней безопасности». Закон предусматривал штраф в десять тысяч долларов и тюремное заключение до десяти лет за участие в заговоре с целью установить в Америке диктатуру иностранного государства. В представленном сенатором от штата Невада Патриком Маккарэном (он возглавлял юридический комитет сената) законе говорилось: «Мировой коммунизм ставит своей целью установление тоталитарной диктатуры в Соединенных Штатах, он действует с помощью предательства, проникновения, саботажа и террора».

Джозеф Маккарти был скандалистом, сварливым, мрачным и безответственным демагогом. Политическая судьба сенатора казалась неважнецкой, пока во время ужина в ресторане католический священник отец Эдмунд Уолш не присоветовал ему выступить против коммунистического проникновения в государственный аппарат. Через месяц Маккарти произнес свою первую речь.

Самую громкую речь сенатор Джозеф Маккарти произнес 14 июня 1951 года против государственного секретаря Джорджа Маршалла.

Маккарти поставил в вину генералу Маршаллу и то, что войска союзников весной сорок пятого почему-то замедлили наступление, поэтому Красная армия заняла Берлин и Прагу, а половина Европы оказалась под советским контролем. А тайная сделка в Ялте, уверял сенатор, дала Сталину право захватить Маньчжурию, которая послужила базой для коммунистов, взявших власть в Китае… И Маршалл не сумел их остановить.

Демократы в сенате потребовали провести расследование обвинений, выдвинутых Маккарти. Поручили это специальному подкомитету комитета по иностранным делам. Предполагалось, что на слушаниях выяснится полная абсурдность обвинений Маккарти, у которого не было ни доказательств, ни свидетельств. Но получилось иначе. Он оказался в центре внимания всей страны.

— Вы меня не проведете, — твердил Маккарти. — Вы здесь не выясняете имена тех, кто вредит безопасности страны. Вы пытаетесь узнать имена моих информаторов, чтобы выкинуть их из государственного департамента.

Маккарти не назвал ни одного имени, зато постоянно повышал градус обвинений.

Президент Трумэн провел совещание в Белом доме, спросил: что можно сделать с Маккарти? Ему сказали, что на сенатора есть досье, особенно опасно для него раскрытие имен тех, с кем он состоит в интимных отношениях. Если передать эти данные прессе, последствия для Маккарти будут плачевными. Трумэн стукнул кулаком по столу, сказав, что он такими делами не занимается.