– Привет, солдатик, – ласково промурлыкала Тереза.

На ней было открытое темно-красное платье, которое позволяло видеть все, что надо, и воображать все, чего не надо. Сильвио оторопел.

– Ви что тут делать? – пролепетал он. – Это маяк! Сюда проход запрещен!

– Ну, – протянула Тереза, – я просто хотела тебя навестить. Ты разве меня не помнишь?

– Я… – начал Сильвио, соображая, что она была подружкой Филиппа… и Филипп говорил, что она милашка… но все-таки странно, как она смогла забраться сюда, потому что внизу была охрана… да…

Ему надо было не размышлять, а просто стрелять в упор. Но Сильвио был честный человек. Он не сумел выстрелить в женщину – даже когда она прыгнула на него, как тигрица, и ударила его ножом в грудь – раз, другой, третий, и еще, и еще… Он повалился, хрипя, а Тереза все била и била.

– Вот тебе! На! Получай! Республиканец! Синий!

Перед глазами у него все плыло, во рту стоял противный железистый привкус, и кровь уже текла изо рта на пол… Тяжело дыша, Тереза наконец остановилась.

– Я подвел, – пролепетал несчастный савояр, и взгляд его застыл. Бывший настройщик музыкальных инструментов умер.

Желая еще хоть как-то выразить свою злость, Тереза пнула его ногой. Откуда-то снизу донесся выстрел.

– Ничего вам не будет, – сказала Тереза торжествующе.

Все удалось даже лучше, чем она рассчитывала, и теперь пора было уходить, пока ее не схватили.

…Луи опустил пистолет, из которого он только что выстрелил, и стоял, напряженно прислушиваясь. Кассандр схватил его за руку.

– Ничего, – прошептал Луи.

– Он предал нас! – выпалил священник. – Сейчас луна выйдет из-за облака, и англичане обнаружат мину! Все пропало!

Отшвырнув пистолет, Луи бросился бежать к маяку. Священник кинулся следом за ним, но длинная одежда мешала ему. Кассандр отстал.

Луи завяз в песке, споткнулся и упал, но тотчас же вскочил на ноги. Никогда в жизни он еще так не бегал. Он не видел никого и ничего перед собой, кроме маяка; и маяк этот становился все ближе. Внизу на ступенях лежало тело часового; Луи не стал даже тратить время на то, чтобы перевернуть его. Все его мысли были теперь только об одном – успеть, успеть наверх, пока луна не вышла из-за облака. Он распахнул дверь и во тьме, положившись лишь на свою память, стал взбираться по лестнице, перепрыгивая сразу через три ступени.

А затем навстречу ему ринулась тень, он скорее угадал, чем увидел блеск лезвия во мгле, успел отскочить к стене и выхватил саблю. Не раздумывая, он наугад рубанул саблей воздух. Тень взвыла от боли, скатилась вниз по ступеням и канула во тьму, а Луи благополучно преодолел оставшиеся ступени и оказался на верхней площадке. Он сразу же увидел труп Сильвио и перевел взгляд на «Непобедимый».

Луна вышла из-за облака, и сразу же стало понятно, что на корабле происходит какое-то движение. Часовой, перегнувшись через борт, показывал на предмет, который покачивался в воде у правого борта. На верхней площадке маяка Луи оглянулся, ища глазами ружье. Его не было. Мешая ругательства с горячими мольбами, Луи обшарил все вокруг и, вновь бросив взор на тело солдата, увидел, что из-под него торчит приклад. Умирая, Сильвио упал на ружье, и оттого Тереза не заметила его, когда уходила. Если бы она догадалась найти ружье и бросить его вниз, все было бы кончено.

Ружье погибшего савояра было мокрое и скользкое от его крови, но Луи было все равно. Он приладил приклад и тщательно прицелился. На «Непобедимом» ударил колокол, поднимая всех по тревоге. В следующее мгновение Луи выстрелил.

Ему показалось, что прошла целая вечность, пока пуля летела, распарывая воздух. Он успел даже подумать: «Не попал», в конце концов, он очень плохо видел мину и почти наугад выстрелил туда, куда указывал часовой.

А потом раздался взрыв.

Грохот настиг Кассандра на берегу, священник покачнулся и пригнулся, закрыв руками уши. Плавучая мина расцвела диковинным огненным цветком, и во все стороны полетели куски обшивки корабля. С «Непобедимого» донеслись отчаянные крики. Корабль содрогнулся от носа до кормы. Правый борт полыхал, в нем зияла пробоина.

А затем раздался второй взрыв. Это взлетел на воздух пороховой погреб.

Кассандр рухнул на песок и безумными глазами смотрел, как ломаются мачты, как рвутся снасти, как горят белые паруса, превращаясь в пылающие лохмотья, и огонь с них перекидывается на паруса стоящих вблизи кораблей. Это было жуткое, невероятное, фантастическое зрелище. Звон корабельных колоколов сверлил воздух, но и он не мог заглушить криков людей, которые гибли под обломками, срывались с палубы, падали в воду. Горели уже три корабля, четвертый, подняв якорь, спешно пытался отойти, но вот на его палубу повалился полыхающий кусок мачты, и матросы заметались, пытаясь потушить пожар. Что же до «Непобедимого», то от взрывов он развалился на две части, которые стали тонуть. Дольше всего держалась фок-мачта, но и она, не выдержав, рухнула, увлекая носовую часть с собой под воду. И когда от корабля остались лишь обломки, рассеянные по воде, Кассандр поднялся на ноги, возвел глаза к небу и перекрестился. Паруса кораблей полыхали, и огонь их отражался в глубине его зрачков.

В «Золотых воротах» Амелия проснулась от возгласов на улице и топота под окнами. В дверь постучали, и через мгновение на пороге возникла Ева.

– Сударыня! Там… там англичане… корабли!

Амелия быстро оделась и вышла в гостиную. Здесь из окна можно было видеть часть бухты, где вовсю полыхал пожар, от которого сделалось светло как днем. Анриетта прильнула к окну, ее глаза были полны слез.

– Они подожгли корабли, – прошептала она. – Как они сумели?

– Наверное, напали на них под покровом темноты, – предположил Себастьен. – Странно, я думал, что англичане осторожнее. Получается, что голоштанники застигли их врасплох.

– Это ужасно! – простонала Анриетта.

– Ну, не так уж ужасно, дорогая. Ведь у англичан остается сухопутная армия, а с ней ничего не случилось.

Но тут внизу раздался требовательный стук в дверь. Анриетта вскрикнула, Ева побледнела, а у Себастьена забегали глаза.

– Открой дверь, – сказала Амелия служанке.

Через минуту в гостиную, шатаясь, вошла Тереза – но в каком виде! Поперек ее лица змеился широкий порез, из которого текла кровь.

– Госпожа маркиза, что с вами? – пролепетал Себастьен.

Тереза замотала головой и повалилась в кресло.

– Я пыталась, – простонала она. – Я убила их.

– Кого? – тихо спросила Амелия.

– Солдата… на маяке и другого, внизу… часового. Я узнала, что затевают синие. Они соорудили плавучую мину. Я хотела им помешать.

– Но вы должны были сказать нам! – возмутилась Анриетта.

– У меня не было времени! – Голос Терезы сорвался на крик. – Не было, поймите! А потом пришел другой… какой-то синий… мы встретились на лестнице, я хотела убить и его тоже, но он ударил меня саблей. – Она зарыдала. – Какой негодяй! Ударить по лицу – женщину – саблей!