– Что ты задумал? – спросил Луи с беспокойством.

– Ничего особенного. Я отправлюсь навстречу моему брату. В Дюнкерке ему все равно делать нечего, и мы сразу же, не теряя времени, поедем к Ушару. Генерал не посмеет ослушаться представителя Конвента. А если мне не повезет и я разминусь с Жюльеном – что ж, у меня достаточно полномочий на севере страны, чтобы заставить генерала слушаться. Один раз он прислал мне отписку, но второй раз этот номер не пройдет.

– А если англичане тебя схватят?

– Я священник. Меня не тронут.

Луи поглядел ему в лицо и понял, что Кассандр уже все решил за них обоих. Да, в сущности, у них все равно не было другого выхода.

– Хорошо, – проговорил генерал. – Что мне делать?

– Продержаться три дня. Мне нужны только три дня. Если дело повернется так, что какой-нибудь предатель откроет ворота или случится нечто подобное, бросай город, собирай всех людей и отходи к Ушару. Если ты почувствуешь, что не в силах держаться дальше, взрывай Рисбанский форт и тоже уходи. В случае чего я прикрою тебя перед Конвентом. Но если мы потеряем Дюнкерк, то отбить его обратно будет трудно, так что постарайся все же продержаться.

– Можно вопрос, гражданин? – решился Луи. – Если ты сумел, как говоришь, купить даже герцога Брауншвейгского, почему не получилось сделать того же самого с герцогом Йоркским? Если ты считаешь мой вопрос неуместным, можешь не отвечать, – быстро добавил он.

Кассандр усмехнулся.

– Нет, мой мальчик, твой вопрос вполне уместен. Не скрою, я пытался подобраться к герцогу Йоркскому. И лорд Келсо получил от меня через посредника очень большую сумму денег. Получить-то получил, но вот выполнять свои обещания насчет Дюнкерка отказался, а напротив – стал еще больше подстрекать влиятельных людей, чтобы те готовили армию для захвата. Пойми, подкуп – не гарантия того, что человек выполнит взятые на себя обязательства. – Он зло улыбнулся. – Зато сегодня я видел его труп, который жрали крабы, и это меня утешило. Ладно, ступай. Через несколько часов я покину Дюнкерк под видом простого кюре, и после того, как я уйду, прикажи закрыть ворота, чтобы никто ничего не заподозрил.

Он крепко стиснул руку Луи, кивнул ему на прощание и вернулся за стол, чтобы прочитать оставшиеся письма. Первым было малограмотное послание, которое обличало Терезу де Доль и ее любовника Оливье де Вильморена. Священник прочитал донос и бросил листок в огонь. Он хотел взяться за следующее письмо, когда заметил в куче посланий пакет с немецкой надписью и потянулся за ним. Письмо было отправлено его осведомителем, который жил за Рейном, посещал эмигрантские гостиные и собрал немало ценных сведений. Несколько недель назад Кассандр послал ему запрос и теперь с нетерпением читал текст, начинающийся словами: «Милостивый государь, относительно графини Амелии фон Хагенау, вдовы, о которой вы изволили спрашивать меня в вашем предыдущем письме, спешу уведомить вас, что…» Дальше следовали несколько строк, написанных в столь же витиеватом и изысканном стиле, и пока священник читал их, лицо его приобретало все более изумленное выражение. Подняв брови, он еще раз перечел письмо, в замешательстве стал тереть подбородок и наконец бросил взгляд на дверь, за которой несколько минут назад скрылся Ош.

– Да, – промолвил Кассандр, – это интересно!

Он задумался о том, стоит ли ему вернуть Луи, чтобы пересказать ему содержание письма. Кассандр не сомневался, что генерала оно касается непосредственно, но долгий опыт работы с людьми научил его, что никогда не стоит торопиться. В конце концов, ничто не могло помешать Луи заявить, что осведомитель священника ошибся или нарочно вводит его в заблуждение.

– Ладно, – буркнул Кассандр, – этим я займусь потом, когда вернусь. Сейчас главное другое.

Он переоделся в потрепанную рясу, еще раз проверил все карманы, чтобы ни один предмет не выдал его истинных занятий, захватил с собой Библию, четки и крест, а также достаточное количество денег и кое-какую еду. Через полчаса его видели кумушки у городских ворот, а затем он скрылся из Дюнкерка, пропал, исчез, словно его никогда тут не было.

День начинается. Завтрак для госпожи Амелии, госпожи Анриетты, ее мужа, а потом – слуг. Госпожа Тереза покинула город, но, с точки зрения Евы, так даже лучше. Потом на рынок. Рынок полупуст. Ни мяса, ни птицы, только рыба, от одного вида которой уже мутит всех обитателей «Золотых ворот». Да и рыба хоть так себе, а цены на нее еще выше, чем вчера.

– Ты с ума сошел? – возмущается Ева.

– А что такого? – отвечает продавец. – Англичане уже, почитай, под стенами стоят. Бери, гражданка, завтра еще дороже будет…

С ощущением, что ее режут средь бела дня, Ева отдает деньги (не свои, кстати сказать, хозяйские, но оттого не менее обидно). Накупив в придачу всякой мелочи, она возвращается домой, по пути то и дело уступая дорогу военным, потому что город набит синими. Солдат явно больше, чем вчера, – это даже Еве заметно.

– Посторони-ись! Уступи дорогу, гражданка!

Возле кухни крутится Разбойник, поглядывает умильно, топорщит разодранное в драке ухо. Ворча на госпожу, которая прикормила этого супостата, Ева все же отдает коту рыбную голову и хвост, которые он съедает подчистую. Тем временем служанка долго возится с рыбой, выдумывая новый рецепт, но, когда Эмма подает на стол, сразу же становится ясно, что старания Евы пропали даром.

– Рыба! – восклицает Анриетта, отталкивая тарелку. – Я уже видеть ее не могу!

– В самом деле, – брюзжит Себастьен, – неужели вы не могли найти чего-нибудь другого?

У Евы на языке так и вертится ответ: «Сходите на рынок да потолкайтесь там сами», но она слишком хорошо воспитана, чтобы позволять себе подобные замечания.

– Наверное, на рынке ничего другого не было, – заступается Амелия, и щеки Евы розовеют. Даже сейчас, хоть прошло уже много лет с той поры, как она поступила на службу, она не может отделаться от ощущения, что у нее лучшая госпожа на свете.

– Однако, – пробормотал Себастьен, кладя в рот кусочек, – а рыба… гм… ничего! – Он откашлялся. – Что слышно в городе, Ева?

– Да ничего не слышно, сударь. Везде солдаты.

Анриетта насторожилась.

– То есть как?

– Весь город наводнен войсками, – объяснила Ева. – У меня такое впечатление, что солдат в Дюнкерке стало раз в пять больше, чем вчера.

Секрет на самом деле заключался в том, что Луи велел нескольким соединениям солдат промаршировать по улицам там и сям, чтобы успокоить жителей и создать впечатление больших сил, которые присутствуют в Дюнкерке. Но, разумеется, роялисты не могут этого знать.

– Так что же, – пролепетала Анриетта, – они успели вызвать подкрепления из Северной армии?

Вопрос повис в воздухе, потому что снаружи донесся цокот множества копыт и шум колес. Все бросились к окнам и увидели отряд республиканской кавалерии, которой командовал Франсуа. Отряд направлялся к укреплениям, таща с собой несколько пушек. Себастьен нахмурился.