— Он хорошо учился в школе?

— В какой еще школе? У него был учитель фехтования. И еще какие-то наставники.

— Ого! Как у настоящего принца?

— Конечно. Принц должен быть ученым. Вот госпожа и распорядилась найти ему учителей.

— Какая госпожа?

Внезапно смутившись, Арна покосилась на изображенную на стене даму, по-прежнему сверлившую меня взглядом голубых глаз.

— Это мать Гаральда?

— Да…

Заинтересовавшись, я встала и стала рассматривать портрет дамы, стараясь не встречаться с ней взглядом.

Ну да! Неудивительно, что она показалась мне знакомой. Гуннар походил на свою мать. У него были такие же скулы, такой же высокий лоб, такие же отливавшие сталью голубые глаза…

— Тебе не нравилась его мать? — спросила я Арну.

— Я не хочу обсуждать это в ее присутствии.

— Но ведь это же только картина.

— Она все слышит.

— Ты ее боишься?

В этот момент привидение некогда жизнерадостной Арны разрыдалось и пробормотало:

— Из-за нее я упала в реку…

— Из-за матери Гаральда?

— …и утонула в ледяной воде!..

Я лишь покачала головой, представив себе страшный конец девушки, которую увлекла на дно реки тяжелая намокшая одежда.

— Ты, наверное, упала в воду случайно?

— Не случайно. Гаральда не было в постели, и госпожа велела мне ночью идти искать его на реку. Дело было зимой. Было очень темно. Я ничего не видела.

— Ты поскользнулась?

— Нет. Меня столкнул в воду тролль.

Судя по всему, в голове у Арны за давностью лет возникали самые невероятные мысли.

— А зачем троллю было пихать тебя в воду?

— Тролль терпеть не мог маленького Гаральда и решил погубить его любимую игрушку.

— Какую игрушку?

— Любимой игрушкой принца Гаральда была я, — пояснила Арна с легким раздражением по причине моей несообразительности. — Мы с Гаральдом вместе играли, пели и смеялись. Гаральд любил меня больше всех. Вот тролль и утопил меня, чтобы досадить принцу.

Выслушав эту печальную, но совершенно невероятную историю, я не знала, плакать мне или смеяться.

— Кто же тебя проклял? Этот тролль?

— Нет. Кухарка. Узнав о моей смерти, маленький Гаральд три недели рыдал и топал ногами, ничего не желая есть.

Внезапно из трубы камина донесся хриплый птичий крик. Привидение бывшей няньки Гаральда покосилось на горевшие в камине дрова и сказало:

— Берегитесь. Они тут повсюду. Зазеваетесь, и они выклюют вам глаза.

— Кто?

— Птицы! Вороны, галки, вороны. Их тут тьма-тьмущая. Неужели вы не слышите, как они копошатся?

И действительно, было слышно, как птицы хлопают крыльями и скребут когтями по гнилым доскам чердака.

— Они за вами следят. За мной тоже следили. А потом все докладывали ей, и она меня порола.

— Она? — с дрожью в голосе спросила я.

— Госпожа…

Побледнев, я покосилась на портрет, смотревший на меня голубыми глазами как на самозванку и воровку.

Дама на стенке взирала на меня оценивающим презрительным взглядом с таким видом, словно была возмущена тем, что я всюду сую свой нос и, к тому же, присвоила ее кольцо. В ее взгляде я читала приказ убираться вон. Напрасно Гуннар привез меня на этот хутор!

Внезапно в доме раздались чьи-то шаги. Потом щелкнул оружейный затвор, и с лестницы раздался хриплый мужской голос:

— Кто здесь?

Вскочив с кровати, я впопыхах оделась поприличнее и крикнула:

— Сейчас! Подождите!

Призрак Арны поспешил растаять в воздухе, а я открыла дверь спальни и оказалась на мушке.

— В чем дело? — спросила я.

— Это я вас спрашиваю, в чем дело, и как вы здесь очутились!

Передо мной стоял немолодой тучный мужчина с двойным подбородком. От него пахло одеколоном, а из его волос торчала солома. Но при всем при том, он крепко сжимал в руках ружье.

— Я приехала с хозяином этого хутора Гуннаром.

— С каким еще Гуннаром? Тут нет никакого Гуннара.

— Это хутор его семьи. Мы приехали вчера.

— Неправда. Ваша машина появилась здесь неделю назад. Я сразу ее заметил.

Неделю назад?! Неужели я проспала здесь целую неделю, как Спящая Красавица?! Что же я пила и ела все это время?!

— Не может быть, — пробормотала я.

— Гуннар — или как там еще зовут вашего мужа — вас обманул. Этот хутор заброшен очень давно. Я живу по соседству пятьдесят с лишним лет и никогда никого тут не видел.

— Деда Гуннара звали Ингвар. Вы и о нем не слышали?

— Ингвар? Кажется, он был еще жив, когда я был совсем маленьким, — пробормотал сосед, опустив, наконец, ружье. — Но, говорят, пропал в море.

— А о сыне Ингвара Эйнаре вы слышали? Эйнар был отцом Гуннара.

Толстяк задумался, а потом, вместо ответа, повесил ружье за спину, погрозил мне пальцем и буркнул:

— Если вы сейчас же отсюда не уедете, я вызову полицию.

С этими словами сосед исчез так же внезапно, как и появился.

Я осталась одна, но меня не покидало беспокойство.

«Где Гуннар? Я действительно видела привидение Арны или мне оно померещилась?»

С этими мыслями я стала искать Гуннара по всему дому.

На улице стемнело, и пошел дождь. Я поняла это, когда услышала свист ветра, и на меня сквозь дыры в потолке стала капать вода. Озираясь по сторонам в поисках сухого уголка, я внезапно услышала наверху чьи-то шаги.

— Кто там? — крикнула я.

Мне никто не ответил, но шаги стали громче.

— Гуннар? — дрожащим голосом позвала я, не получив ответа.

В сложившейся ситуации я не могла сидеть сложа руки и решила узнать, кто находится со мной в этом доме.

Я стала подниматься по старой деревянной лестнице и, забравшись на чердак, застыла на месте.

Перед моим взором предстало жуткое зрелище. Множество воронов, галок, ворон, скворцов, дроздов и еще каких-то незнакомых мне птиц смешались в живую копошащуюся кучу, из которой на меня смотрели сотни немигающих злых глаз.

И еще тут ужасно воняло. Чердак был покрыт птичьим пометом и пухом, крыша его во многих местах прогнила и обрушилась. Птицы непрерывно шевелились и шуршали перьями. На улице лил дождь.

Птицы не сводили с меня глаз. Я задрожала. При мне не было ни волшебной палочки, ни атама. Беззащитная, я стала потихоньку отступать. Птицы двинулись на меня и начали меня окружать.