Учитывая, что деньги господствуют над большой частью общества, это в наших интересах — не избегать этих людей, не уклоняться от общения с ними, но выяснить, как иметь деньги и быть свободным. Как можно послать на… деньги?

Как это возможно — радоваться деньгам и всему, что они приносят, но не привязываться к ним и не становиться слугой денег?

Я не знаю. Давайте перейдем к следующей главе, «Как вычистить клетку хомяка».

Конечно, я знаю. Не волнуйтесь.

Каковы мои отношения с деньгами? Ну, мои родители произошли из среднего класса. Они усердно работали и преуспели в создании «очень комфортабельной» (как выразилась моя мама, когда я, будучи ребенком, спросил: «Мама, а мы богаты?») жизни для всех нас. Мы знали, что нам повезло. И нам всем нравилось то, что можно было купить за деньги: симпатичный дом, большой современный телевизор, отпуска, походы в рестораны и т. д. (Я знаю, что теперь это звучит странно, но в те времена в ресторанах предлагалось настоящее угощение.) Но мы испытывали и некоторую вину. Мы были христианами. И хотя было приятно приехать в местную церковь на хорошей машине с кожаными сиденьями, ощущался некоторый диссонанс.

И вот я вырос, бросил университет и пошел работать. У меня было, как я считал, очень здоровое отношение к деньгам: я верил, что, раз я занимаюсь любимым делом, деньги у меня будут. Я осуждал людей, работающих только за деньги, а также тех, кто кичился своим богатством. Но я понимал, что мне хочется жить «очень комфортабельно».

Я решил не продолжать учебу, потому что хотел попробовать себя в настоящем мире (в том числе попробовать заработать настоящие наличные деньги). У меня получилось неплохо, и довольно рано. У меня была прекрасная работа, я занимался любимым делом — сочинительством и творчеством, — и мне хорошо платили.

Но во мне все время зрел внутренний конфликт. Я понимал это. Я хотел, чтобы мне платили больше, и хотел всех тех вещей, которые можно на это купить (квартиру побольше, машину получше, безопасность, может быть, даже «свободу»). Но в то же время я считал деньги чем-то вульгарным. Я работал только над теми проектами, в которые верил, и даже убеждал себя, что делаю доброе дело. Как и все в том окружении, в котором я вырос, я чувствовал постоянный, непреходящий дискомфорт, желание чего-то, которое сопровождалось чувством вины из-за этого желания.

Перенесемся на несколько лет вперед. Мы с Гайей решили оставить высокооплачиваемую работу и уверенность в завтрашнем дне ради того, чтобы организовать себе пристанище в Италии. Мы хотели жить более простой жизнью в деревне и заниматься тем, что нам нравится, — практиковать самим и обучать людей холистическим дисциплинам, проводить тренинги. Мы собрали вещи, погрузили их (а также годовалых близнецов) в дом на колесах и отправились в Италию, искать место для пристанища. И мы нашли превосходное место, и поразительно быстро: холм неподалеку от Урбино, а на нем — два заброшенных фермерских дома. Мы начали планировать их покупку, ремонт и организацию тренингов.

Через несколько месяцев мы вернулись в Лондон, чтобы заработать немного наличных денег. Мы жили в квартире с одной спальней в Бэлеме. Гайя давала частные уроки дыхательных техник в гостиной, а я уходил в парк с мальчиками в прогулочной коляске.

И в это время мы продумывали детали проекта, чтобы он заработал. Я должен был разработать бизнес-план (чего я никогда раньше не делал), и нам нужны были деньги (до этого я никогда не добывал деньги). Я нервничал. Мы понимали, что нужны огромные деньги. И я понял — словно меня что-то подтолкнуло, — осознал в один момент, что у меня есть проблема в отношении к деньгам.

Я понял, что, хотя мне нужно много денег для того, чтобы выполнить наш план «простой жизни», я относился к деньгам с недоверием. Мне стало ясно, что я одновременно хотел денег и не хотел их. Я хотел денег, но деньги вульгарны. Я хотел их на своих условиях. Я бы осудил любого, кто владел деньгами не на тех условиях, которые я сам придумал: можно иметь деньги, если не хвастаться ими направо и налево и если «откладывать их в долгий ящик». Я внезапно почувствовал все противоречия и блоки, которые я лично воздвиг вокруг денег.

Тогда я решил, что пришло время внести ясность. Я написал десяток высказываний о деньгах с позитивным смыслом. Все эти высказывания кардинально расходились с моими представлениями о деньгах, полностью противоречили любым моральным доводам. Я написал (вы увидите) предложения, противоречащие всем законам экономики, которые я изучал (особенно если учесть, что мы живем на планете с ограниченными ресурсами).

Я написал примерно так.

• Деньги сыплются на нас со всех сторон.

• Денег полно для того, чтобы путешествовать.

• Я люблю деньги, и деньги любят меня.

• Мы привлекаем более чем достаточно денег для наших будущих тренингов и для личных нужд.

• Я радуюсь всем этим высказываниям о деньгах, как щедрая душа.

И все в том же духе.

Не судите.

В общем, я сидел в крошечной квартирке и писал все эти слова на своем ноутбуке. Я распечатал страницу и повесил ее на стену в гостиной. Я читал и перечитывал эти слова, постоянно и неустанно. Я воодушевлял Гайю делать то же самое. Я не заставлял читать и перечитывать наших восемнадцатимесячных мальчиков (кто-нибудь мог бы позвонить в социальную службу — «Эти Паркины знакомят детей с позитивной психологией денег — это ОТВРАТИТЕЛЬНО»).

На следующий день я, как обычно, взял мальчиков, пока Гайя помогала кому-то справиться с тревогой или чем там еще. Мне нужно было зайти на почту по делу. Когда я остановился, чтобы открыть дверь и вкатить внутрь коляску, то взглянул вниз и увидел двадцатифунтовую банкноту, лежащую на земле. Я поднял ее. Я не положил ее в карман немедленно. Я подождал, не выйдет ли кто-нибудь из почтового отделения в поисках денег. Но никто не вышел. Поэтому я взял деньги. Это УЖЕ заработало. Деньги сыпались на меня со всех сторон. Ничего себе. Я никогда раньше не находил больше десяти пенсов, и вот, на следующий же день после того, как я зачитал все эти позитивные высказывания о деньгах, я нахожу на земле деньги.

На следующий день нам позвонила мама Гайи. Ей в наследство достались кое-какие деньги, и она хотела поделиться с нами. И денег было достаточное количество — столько, что мы могли преодолеть первые финансовые препятствия. Мы были обеспечены.

Я был ошарашен. Эта хрень работает! Меня удивило не то, что она работает, а то, как чертовски быстро работает.

Мы начали создавать пристанище, назвав его «Холм, Который Дышит». И это было прекрасное пристанище. Мы жили (и сейчас живем) в фантастическом месте и зарабатывали (и сейчас зарабатываем) достаточно денег для того, чтобы вести «комфортабельную жизнь».

И с тех пор у меня, что называется, здоровые отношения с деньгами. Мы достаточно богаты, в том смысле, что мы счастливы тратить деньги на себя, на других людей и вкладывать их в новые интересные проекты, потому что знаем — деньги, в конце концов, вернутся, обычно в большем количестве. Мы не осуждаем тех людей, кто имеет деньги, кто бы они ни были и как бы ни тратили свои капиталы. Мы думаем, что слишком много интересного, чтобы беречь деньги или вещи. Но мы не думаем, что существует бесконечный поток денег или вещей и поэтому можно потерять их понапрасну.