Но этим дело не ограничилось. Позже в ноябре Ленин и Хэскелл встретились, чтобы обсудить возможность заручиться поддержкой Гувера для восстановления российской экономики. По словам Хэскелла, идею предложил Ленин, который попросил Хэскелла доставить его письмо в Вашингтон Гуверу. По словам Ленина, идею предложил Хэскелл, который сначала озвучил ее в разговоре с Каменевым, а затем повторил в ноябре на встрече с Лениным. В записке членам Политбюро Ленин отметил, что поддержал предложение Хэскелла и рассыпался в комплиментах, а это позволяет предположить, что идея действительно принадлежала Ленину, который сознательно надеялся лестью задобрить американцев и заручиться их поддержкой.

Хэскелл прежде несколько раз встречался с Лениным и восхищался советским лидером, которого называл “маленьким бородатым вождем”. Отмечая выдающиеся политические и личные качества Ленина, он включал его в число самых харизматичных ораторов, с которыми ему довелось общаться. На встречах Ленин не гнушался признавать ошибки своего правительства, которому недоставало опыта в деловых и экономических вопросах. Впоследствии Хэскелл отметил, что его поразило желание Ленина напрямую написать Гуверу с предложением стать, как выразился Хэскелл, “экономическим диктатором России”[384]. Ленин восхищался американской деловой хваткой, технологической продвинутостью и неустанным динамизмом, и другие советские руководители знали об этом и разделяли его чувства. В феврале 1923 года Николай Бухарин заявил, что для развития советской экономики необходим “марксизм плюс американизм”[385]. Впрочем, это не означало, что советские лидеры намеревались отказаться от коммунизма. Они хотели обратить сильные стороны Америки против нее: “Американизированный большевизм, – сказал Троцкий в 1924 году, – победит и раздавит империалистический американизм”[386].

Даже такой заклятый враг Америки, как Троцкий, после начала миссии проникся симпатией к стране и АРА. В речи “Голод, наши друзья и враги”, прочитанной 12 марта 1922 года в московском Большом театре на Пленуме Моссовета, он хвалил американцев, отмечая, среди прочего, что “одна АРА будет кормить, когда пароходы подойдут и дело разовьется, 5 миллионов взрослых голодающих. Если сравнить с этим другие европейские организации, то окажется, что они все вместе выполняют работу в 10 раз меньшую. Роль АРА – огромная, великодушная роль – предстанет перед нами тогда в подлинном своем свете”[387].

Политбюро одобрило план Ленина, и незадолго до отъезда в США Хэскелл получил от Ленина письмо, датированное 22 ноября[388]. В нем Ленин выражал большое желание получить помощь от Шефа:

Это удивительное и во многих отношениях унизительное письмо: великий вождь мировой пролетарской революции молит о помощи титана американского капитализма. После отъезда Хэскелла в Вашингтон с письмом Ленин засомневался в своем решении, опасаясь, что совершил ошибку. Он даже велел Литвинову телеграфировать Хэскеллу в Лондон, чтобы он не передавал письма Гуверу, если сочтет это “неудобным или несвоевременным”. Хэскелл все же вручил письмо своему начальнику, но инициатива Ленина ни к чему не привела. Гувер не ответил на письмо и даже не поделился своими соображениями по этому вопросу с Хэскеллом.

Впрочем, ничто из этого нельзя было назвать неожиданным. Миссия АРА с самого начала состояла в том, чтобы накормить голодающий народ, а не чтобы перестроить экономику страны, особенно учитывая, что Советская Россия не только не имела дипломатических отношений с США, но и была основана на идеологии мировой революции и свержения западного капитализма. Хэскелл, как и Чайлдс и многие другие сотрудники АРА, полагал, что Россия меняется – что она отринула старый радикализм и может вернуться в лоно западных стран, если получит от них политическое признание, финансовую поддержку и экономическое сотрудничество. Ранее Гувер был открыт для такого сотрудничества, но теперь стал иначе смотреть на вещи. Он не соглашался с Хэскеллом и всеми теми, кто считал, что своими действиями западные государства могут изменить Советскую Россию. Стоит отметить, что Гувер был прав. Обмен послами не мог оживить российскую экономику. Если советское правительство действительно хотело привлечь крупные инвестиции, необходимо было обеспечить полную правовую защиту частной собственности, поскольку в ином случае риск для инвесторов перевешивал любые возможные прибыли, но советское руководство этого не понимало. Более того, было неочевидно, что именно Россия может предложить потенциальным торговым партнерам, особенно промышленно развитому Западу. Может, Ленин и был блестящим теоретиком капитализма, но в практических вопросах он оставался совершенно не подкован. Когда в 1921 году Парли Кристенсен, который в 1920-м выставлял свою кандидатуру на президентские выборы от Партии фермеров и лейбористов, спросил у Ленина во время своего визита в Россию, что именно страна может предложить американским фермерам в обмен на зерно, тот ответил: “Мы можем одеть ваших жен в меха”. Правда в том, что Россия не производила почти ничего ценного для американского рынка – и ситуация не менялась уже сотню лет.

В дополнение к этому осенью 1922 года советское руководство предприняло ряд шагов, которые существенно осложнили и без того непростую работу АРА. В нарушение Рижского договора они потребовали, чтобы отныне АРА платила за аренду помещений, в которых размещалось московское отделение и жил персонал, а также выплачивала жалованье всем русским сотрудникам. Количество железнодорожных вагонов в распоряжении АРА сократилось с 13 до 5. Несмотря на нужду, советское правительство обязало американцев прекратить питание населения четырех украинских регионов, и это вызвало такое возмущение, что сами “Известия” опубликовали на своих страницах гневную статью. Новые ограничения были также наложены на программу продовольственных посылок. Все больше советских граждан вычеркивалось из списков, а те, кто продолжал получать посылки, терпели притеснения и иногда даже подвергались аресту. Посылки из-за рубежа вдруг стали надолго задерживаться на таможне, а работу курьеров осложняли всевозможные бюрократические проволочки. Был введен запрет на импорт алкоголя в обход Народного комиссариата здравоохранения[390].