факт, что белый фургон стоял напротив окна. Трудно представить, что было бы, если бы я не решился на свой план привлечь Францича. С гарантией 100 процентов меня убили бы на шоссе Е-37, чтобы завладеть грузом.

День подходил к концу. В ненастоящем городе красиво вечерело. Надо было где-то останавливаться, и я спросил у официанта, где ближайшая гостиница. Она, как и положено в сказке, располагалась в соседнем доме.

Все демонстративно удачно складывалось.

Мы сняли двухместный номер, перед тем, как перегнать фургон ближе, я проверил груз. «Новичок» покоился в кузове как ни в чем не бывало. Дотронувшись до корпуса, убедился, что он теплей окружающего воздуха.

Заперев машину, поставил на сигнализацию с обратной связью. Спать я не собирался. Возможно пойду в бар и буду гипнотизировать фургон взглядом.

Едва оказались в номере, Францич с подчеркнутой аккуратностью развесил свой знаменитый пиджак на вешалке. Я не предсказатель, но что-то в сердце екнуло.

Потом позвонили с ресепшн, чтобы сообщить о госте.

— Херр ожидают на улице! — подсказала девица внизу.

Снаружи царил сумрак. Папироска алым огоньком тлела в зубах генерала Мельника. Он был в костюме при галстуке. Я сказал, что здесь не курят на улице. Он сразу затушил.

— Произошла утечка, мне сразу сели на хвост! — сообщил я. — И они не стали ждать, сразу раскрыли себя. Вся наша конспирация коту под хвост. Зря посла мучили.

— Аркадий убит! — сообщил Мельник.

Он бегло сообщил подробности.

— С камер наружного наблюдения удалось установить личности — «гостей»-это женщина-азиатка и пятеро мужчин, предположительно арабов.

— Фаланга не сотрудничает с представителями других рас. Азиатов они терпеть не могут.

— Что-то мы не учли. «Новичок» не простой груз.

— Что в нем?

— Оружие, которым можно уничтожить целый город.

— В таком случае непонятна моя роль. Вместо меня надо было батальон прислать!

— И тем самым сообщить западным спецслужбам истинную ценность «Новичка». Кстати, если правда всплывет или «Новичок» внепланово сдетонирует…

— Россия не будет иметь к этому никакого отношения. Это понятно.

Генерал счел нужным успокоить.

— Теперь можно не волноваться. По оперативным данным фалангисты потеряли ваш след. Я буду лично руководить операцией на месте, в случае чего, вмешаюсь. До Берлина всего 600 километров, а там диппочта, самолёт с охраной и Москва!

— Москву разве не разбомбили? — удивился я. — Который раз слышу про нее!

Мельник посмотрел удивленно.

— Нет, не разбомбили. А что, должны были?

Зальтцкоттен. Административный округ Детмольд. Население 24 868 человек.

Следующим крупным городом, до которого нам не суждено было доехать, оказался Падеборн.

Уже мелькали указатели расстояния до него, когда в недрах фургона раздался стон, точно со всей дури вдули слону, и наступила тишина. То есть абсолютная. Мотор заглох. Под вялое погромыхивание съехали на обочину.

При открытии капота взгляду открылась немыслимая грязь, из-за которой не просматривался мотор и был ли он вообще.

— Ты в какой пункте проката машину брал, Францич? — поинтересовался я. — У нас в России в деревнях машины чище!

Мне не понравилась пауза.

— Машину я взял у Егорова! — вызывающе выпалил он. — У него отличная машина, и отдал он ее в 3 раза дешевле!

— Я ж тебе денег дал! — вырвалось у меня. — Снова дуркуешь?

Глазки Францича забегали.

— Он вернет часть денег! — пообещал он.

Я отчески взял его за плечо.

— Это все отлично! Но если бы фургон был из проката, мы бы сейчас связались с конторой, и уже через час валили на сменной машине! А теперь что делать?

— Попутку тормознем! — уверенно произнес Францич, теперь я знал значение слова «непоколебим».

— А груз куда денем? — вскричал я. — В багажник он не влезет!

Отойдя, позвонил Мельнику и сообщил о проблеме. Тот тоже был расстроен.

— Вы должны были быть в Падеборне! Ну да ладно! Что думаете делать?

Я позвонил на единый номер экстренных служб, вызвал эвакуатор из ближайшего городка и связался с автосервисом, это оказался «Автоцентр Фриске» в Зальцкоттене.

Пока ждали транспорт, Францич с невозмутимым лицом, которого я больше не мог выносить, крутил настройки радио. Я вынужден был выйти, но насладиться тишиной не успел, Францич поплелся следом.

— Не стало хороших песен! Все параша! — пожаловался он. — Вот раньше была певица Анна Вески! Слышал? Вот она нормально пела! — подумал и добавил. — Но Вески тоже параша!

Потом он перешел к охаиванию новостей. Все новости тоже оказались парашей!

Неожиданно я услышал знакомое название.

— Что передали насчет Падеборна?

— На пересечение дорого из Зальцкоттена и Борхена какая-то перестрелка! Албанцы, наверное! — он пожал плечами.

Я оттолкнул его и вернулся в кабину. Срочные новости передавали по всем радиостанциям.

«На автобане Е-331 в 8 километрах от Падеборна сегодня утром неизвестные открыли огонь из автоматического оружия по проезжавшим автомобилям. Сильнее всех пострадали автомобиль «Мерседес GLE» и автофургон «Ивеко». Ответственность за теракт никто на себя не взял».

Я снова набрал Мельника.

— Слышал уже! — сказал генерал, сжав зубы. — План меняем! Из Зальцкоттена двигай на Кассель, далее через Нордхаузен на Потсдам и Берлин!

Я отключился и заметил:

— Он не удивился.

— Начальству виднее! — с готовностью откликнулся Францич, хоть его никто и не просил. — У меня был шеф. Умнейший человек, у него была своя фирма, они только этикетки переклеивали на товаре и перепродавали дороже. Правда, его посадили потом. Так что он тоже был козел!

— Выключи шарманку, Францич, и без тебя тошно! — сказал я.

Лапсердак.

Францич гулял по Залькоттену.

Улочки, вымытые с применением экологически безвредных растворов «Meiko», не имели разделения по высоте с тротуарами, исключительно приятная глазу разметка. И тротуар, и проезжая часть были одинаково чисты.

Так что Францич испытал некий дискомфорт, когда прямиком у белоснежного входа в «коктейль-бар» увидел срущего человека. Это был мигрант с севера Африки, которого Францич принял почему-то за албанца.

Как культурный человек Францич поначалу сделал вид, что не замечает фекалирующего гражданина. С сосредоточенным видом он прошел мимо и стал усиленно изучать витрину бара.

— Там внутри должен быть бесплатный нужник! — деликатно сообщил Францич, вроде ни к кому не обращаясь.

Товарищ так не считал. Услышав, как добропорядочный бюргер заговорил с ним, он испытал сильное воодушевление. Натянув штаны, даже не потрудившись подтереться, он кинулся к Францичу и стал горячо приветствовать. При этом хлопал по плечам и пытался залезть в карманы.

Францич не дурак-деньги спрятал во внутренние карманы. Но свой пиджак он за долгие годы безупречной эксплуатации он научился ценить. Он стал деликатно отстраняться, пытаясь изъясняться на смеси языков, что по его разумению, сделало бы его речь более понятной албанцу.

— Лапсердак гуд! — повторял он.

Через некоторое время имел