мгновение его жалкого, бессмысленного существования.

Его призраки были рядом.

Чернов не отпускал их. Заточил в клетку памяти и держал под пристальным наблюдением, пока однажды туда не проник сам Черт.

И тогда он очнулся.

Вышел из многолетнего мертвого сна и начал охоту.

Волновался ли он сейчас?

Вопрос неоднозначный.

За друга боялся. За его беременную жену. За то… как отреагируют, когда догадаются.

Но об этом старался не думать.

Эмоции будут потом. Когда начнется отходняк и мир заиграет новыми красками. У него еще будет время попросить прощение. А пока… пока он будет начеку!

Сначала у него и в мыслях не было играть за спиной брата.

Чернов хотел, как лучше. По-человечески. Справедливо.

Не получилось.

Неизвестно, в какой именно момент что-то пошло не так, но ему пришлось перестроиться. Интуиция вопила, что все это неспроста. И он снова не ошибся.

Герман пришел к нему сам. Три месяца назад.

Признался в связи с Гордеевым и попросил о помощи. Как выяснилось потом, Марина и его сумела очаровать. Да так, что шпион растерялся. Рука не поднялась причинить ей зло. И что они все в ней находят?

Тимофей не понимал. Девчонка как девчонка. Да, милая. Да, глазки невинные. Ну и что?! Мало ли на свете смазливых милашек? Это же не повод терять ради них башню! По крайней мере, Чернов этим не страдал.

Сначала полковник не поверил ему. Думал, играет, пускает пыль в глаза, чтобы запутаться, втереться в доверие. Но нет.

Проверил парня, всю подноготную поднял. А когда понял, что не блефует, завербовал.

То-то Гордеев удивится, когда его же крыса против него пойдет!

Разочарование будет последнее, что он почувствует перед смертью. Разочарование и страх. Как собака скулить будет, валяясь в ногах. Кровавыми слезами заплачет, умоляя о пощаде.

Не видать ему легкой смерти!

Нееет.

Сначала полковник поиграет.

А играть он будет долго. С наслаждением.

И никто у него эту игрушку не заберет. Скорее жизни лишится, чем остановит его или с пути выбранного свернет.

Закончилось.

Нет больше жалости.

Нет чувств.

Только ненависть лютая.

И жажда смерти.

Тимофей ответил на звонок. Слушал молча, чтобы не привлекать лишнего внимания.

Кивнул коротко и убрал телефон. Подальше от посторонних глаз.

Включил спутниковую рацию и связался с группой перехвата.

— Где вы?

— На позиции. Ведем наблюдение.

— Будьте наготове. Старт через тридцать девять минут.

— Вас понял.

Перехватив в зеркале заднего вида взгляд друга, мысленно ругнулся.

Состояние Артема оставляло желать лучшего. Черт его дернул его послушать! Сейчас бы лежал в больнице под капельницей, а не висел у него на шее дополнительным грузом…

— Ты как?

Постарался звучать ровно. Лишние эмоции сейчас ни к чему.

— Терпимо, — а сам от боли морщится. Идиот. Геройствовать вздумал.

Потянувшись, Тим открыл бардачок и бросил Королеву бутылку минералки.

— Глотни. Поможет.

Кажется ему действительно было хреново. Спорить не стал. Вообще ни слова не произнес. Откупорил крышку и жадно глотнул холодной воды.

Чернов едва заметно улыбнулся.

— Скоро все закончится, — сообщил спокойно. — Мы вытащим ее! Глазом моргнуть не успеешь, как дома будем…

Сверился с часами.

Проверил показания со спутников, с камер наблюдения.

Старенькая «Мазда» аккуратно лавировала среди машин. Скорость не превышала, правил не нарушала. Одна из тысячи. Ничего примечательного. И только он знал, КАК важна эта машина. Молодец Герман! Лишнее внимание им сейчас точно не нужно. Может быть потом, когда эта история завершится, предложит ему место в своей команде. Такие парни всегда пригодятся.

На Чернова работали только лучшие. Он отбирал их лично. Биографии, характеристики, личные дела. «Бракованных» отсеивал не глядя. Его компания — не исправительное учреждение, здесь не воспитывают.

К себе подпускал только избранных. Тех, кого знал лично и кому мог доверить собственную жизнь. Герман был именно таким. По крайней мере, ПОКА. Точно выяснится после, по итогам операции.

Полковник подключил к ней всех, кого только мог. Полиция, ВС, ОМОН. Связи были везде.

— Главное — объект не трогать. Он мой, — единственная установка, в остальном заминок не предвиделось.

Три внедорожника медленно заехали на территорию известного подмосковного поселка. Солнце ярко светило, на небе не было ни единого облачка. С первого взгляда живописное местечко на берегу озера казалось безмятежным, идеальным для жизни. И только сотня, вооруженных до зубов, бойцов знала, что это всего лишь затишье перед бурей.

Природа не дремлет, как не спят и Высшие силы. Рано или поздно, расплата находит каждого. И даже самый отъявленный грешник дождется своего часа…

Знакомый седан скрылся за автоматическими воротами.

Секундомер отбивал последние минуты ожидания.

Королев давно спал под действием снотворного, его раны зашили, закрыли стерильными повязками.

На экране планшета в реальном времени транслировались кадры из особняка Гордеева.

Тимофей смотрел на врага, не моргая.

Сердце снова зашлось бешеным галопом, рука потянулась за рацией.

— Всем постам. Начинаем по моему сигналу.

Пора платить по счетам, гнида! Теперь даже сам господь бог не спасет тебя!!!

Марина

Я понятия не имела, как далеко от города мы находимся. Мои глаза ничего не видели, голова не соображала, а надписи на дорожных указателях казались сделанными на неизвестном мне языке.

Поместье Гордеева находилось в небольшом охраняемом поселке. Чтобы туда попасть нам пришлось проехать через КПП, где несколько верзил в специальных черных костюмах внимательно проверили документы Германа.

На меня, как ни странно, они даже не смотрели. Я словно была для них пустым местом. Так, очередная игрушка для богатенького извращенца. Какой смысл тратить на такую свое время?

Машина остановилась напротив высокого металлического забора и впервые за все это время я почувствовала, что Герман волнуется.

Кажется, мой страх перед чудищем передался и ему, потому что он вдруг напрягся, взволнованно оглянулся и прошептал что-то нечленораздельное. Я догадалась, что ругательство.

Мгновение Герман сидел с каменным лицом, потом он резко повернулся и впился в меня странным взглядом. Мне стало не по себе.

— Ничего не бойся. Все будет хорошо.

Он говорил отрывисто, торопясь. Не знаю, кому из нас двоих были обращены эти слова, но все это было уже неважно.

Ворота бесшумно разъехались в стороны, открывая нам путь и позволяя насладиться видом огромного каменного дворца.

Я огляделась насколько хватало глаз и едва не застонала от отчаяния. Везде, куда бы я не посмотрела, стояла охрана. То здесь то там виднелись встроенные в стены камеры слежения. Казалось, что каждый сантиметр находится под постоянным наблюдением. В моем воображении именно так и выглядит настоящая тюрьма.

Как только мы заехали на территорию, клетка мгновенно захлопнулась. Ворота закрылись, отрезая