длилось всего мгновение, но казалось прошла целая вечность, прежде чем мне удалось собраться и произнести спокойно:

— Вы же знаете, что проиграли. Мой муж здесь, дом окружен полицией. Все кончено!

— Олег Валентинович, — взмолилась Варя, закрывая собой дочь. — Прошу вас…

— Заткнись! Это все из-за тебя. Лживая бракованная сука! — с отвращением заорал он и навел на нее пистолет.

Варя инстинктивно сжалась, дернулась как от удара и шагнула назад.

— Надо было избавиться от тебя сразу же. Ну ничего, — Гордеев оскалился. — Сейчас я исправлю эту ошибку!

— Не надо, — слабый шепот сорвался с ее сухих губ, изумрудные глаза затопили горячие слезы. — Прошу вас только не при Юле. Сжальтесь…

Секунду он смотрел на нее, не двигаясь. Наслаждался ее отчаянием, питался беспомощностью своей жертвы. Урод!

Склонив голову набок, Гордеев плавно переводил пистолет от головы Вари к ее груди и обратно. Его лицо исказила отвратительная гримаса, а затем он рассмеялся. Жутко.

Меня затрясло от этого смеха, и я невольно обхватила себя руками.

Мысленно попросила всевышнего о помощи.

— Думаешь, мне есть дело до твоего выродка? — процедил сквозь зубы. — Будь моя воля, ее бы здесь никогда не было, как и тебя! Мне плевать на тебя и твоего ублюдка. Ты натравила на меня своего братца… Ты — недочеловек. Убил бы тебя, да только не хочу замараться твоей проклятой кровью. А теперь взяла свое отродье и двинулась вперед! Будете моим щитом. Пошла, я сказал!

Замахнувшись, он уже собирался ее ударить, но я успела перехватить занесенную руку.

Больше я не могла сдерживаться и смотреть, как другие страдают по моей вине. Вцепившись в толстое запястье, буквально повисла на нем. Сглотнула шумно и прошептала:

— Не трогайте ее! Вам ведь я нужна. Оставьте их в покое!

Гордеев завис.

Он смотрел на меня так, словно увидел привидение. В его мутных мертвых глазах сначала появилось неверие, но оно тут же сменилось знакомым, одержимым, бесовским блеском, от которого у меня сердце ушло в пятки.

— Я… я пойду с вами. Только не причиняйте им вреда, — не знаю, откуда взялась эта смелость и была ли это вообще она? Я подумаю об этом позже, когда выберусь отсюда и смогу проанализировать все свои действия. Но это потом, когда-нибудь…

— Маринааа, — казалось, он тоже уже был на грани. Только в его случае дело было в лютом, безумно желании обладать, присвоить и сломать. Меня.

Схватив меня за предплечье, притянул к себе.

Я оказалась прижата спиной к его клокочущей груди, обездвижена и полностью в его власти.

Гордеев дышал часто, тяжело. Холодное металлическое дуло упиралось мне в бок, пугая и причиняя боль.

— Попробуй только дернуться, и тут же я выпотрошу твои кишки.

Хриплый зловещий шепот пробудил ненавистные воспоминания. Паника облепила меня липкой слизью, горькие слезы поползли по щекам.

Желудок скрутило мощнейшим спазмом и в рот брызнула противная горечь.

Меня затошнило.

— Шагай!

Словно не видя моего полуобморочного состояния, Гордеев толкал меня в спину, подгоняя и ведя куда-то.

Коридор, лестница, незнакомые помещения плыли у меня перед глазами.

Кровь набатом стучала в висках, заглушая звуки выстрелов, мат и металлический звук громкоговорителя.

Сквозь всю эту какофонию я с трудом улавливала знакомый бас, цеплялась за него, как за единственную нить, связывающую меня с внешним миром, дающим смутную надежду на спасение.

— Гордеев, сукин ты сын, тебе не спрятаться от меня! — голос Чернова звучал отовсюду. Он преследовал нас и догонял на каждом шагу. — На этот раз ты не выберешься отсюда живым. Даю минуту на размышление. Сдавайся по-хорошему и может быть я сжалюсь над тобой… Вспомни свои все грехи и покайся, пока есть время…

— Шеф, мы окружены. Они повсюду…

Тот самый бугай, который провожал меня до дома стоял в проеме между окнами. Его рубашка была вся запачкана бурыми пятнами, по вискам водопадом стекал пот.

В нос ударил мощный, вызывающей рвотные спазмы, запах спекшейся крови. Он обрушился на меня невидимым облаком, заполняя легкие, забиваясь в поры и вызывая еще большую тошноту.

Я схватилась за живот и согнулась по полам.

Меня сейчас вырвет.

— Стоять! — Гордеев тут же рванул меня обратно, прикрываясь моим телом, словно щитом. — Собери всех своих людей. А ты, — зарычал мне на ухо, заставляя задрожать от страха, — не рыпайся. Одно лишнее движение, и тебе конец. Мне терять нечего!

Его голос завибрировал, хватка на моем плече усилилась, а пистолет переместился к виску.

Я застыла, даже дышать перестала. От ужаса зажмурилась и тихо заскулила. Где-то на фоне все еще звучали выстрелы, глухие звуки ударов и надрывные крики. Вокруг меня будто бездна развернулась, и ад переместился на землю. Демоны выползли из своих укрытый и началась настоящая бойня. Не на жизнь, а на смерть.

Главный же монстр, сатана в человеческом обличье, был ближе всех. И он желал моей смерти…

У меня не было выбора. Я не хотела умирать. Впрочем, как и все те, чьи бездыханные тела теперь лежали повсюду. Вот только их никто не собирался жалеть. Им не давали второго шанса как мне…

Толкнув меня в спину, заставил выйти в коридор и свернуть на боковую лестницу. Света нигде не было, электричество пропало сразу же, как начался штурм.

Пятеро мужчин тенью следовали за нами. Раненый шел впереди.

— Дай сюда рацию!

Гордеев отпустил меня, но оружие так и не убрал.

Я услышала рядом с собой характерное шипение. Перехватив нужный канал, он заговорил:

— Полковник, у меня к тебе встречное предложение.

— Ты опоздал, — ответ прозвучал мгновенно. — Мне это неинтересно. Десять секунд, гнида, и пеняй на себя…

Дыхание Гордеева снова участилось и на скулах бешено заходили желваки. Он резко остановился, вперил взгляд в мой затылок и пару секунд молчал, не произнося ни звука.

— Я лично разорву тебя на куски, — продолжал Чернов, с наслаждением выплевывая каждое слово. — Выпотрошу, как цыпленка и скормлю твоим же псам. Они у тебя злые, голодные. Обглодают так, что и следа не останется.

Он все говорил, а у меня желудок скрутился и захотелось исторгнуть из него все содержимое. Я никогда не слышала в голосе Тимофея столько жестокости. Такой спокойной, словно он говорил о чем-то обыденном, повседневном…

— А теперь замолчи и послушай меня, полковник! Прямо сейчас двое моих людей держат под прицелом маленькую девочку. Ей всего шесть лет, представляешь? Кажется, столько же могло быть и твоей дочери, верно? Девчонке бы жить да жить. И только от тебя зависит, выйдет она из этого дома живой или ее вынесут отсюда в черном пакете… Ты же хотел