Я ошарашенно переводил взгляд с одного лица на другое. На всех читалась одно: «Да, Алексей, только ты, больше некому!» Бред какой-то!

— Я же в английском разбираюсь как в балете! — сделал я отчаянную попытку. — Впрочем, нет — в балете больше. А вдруг окликнут?

Попытка провалилась.

— Ты что, дорогой? — с удивленной улыбкой просипел Шварц. — В мирах Дороги все на межмировом разговаривают!

Что-то холодное и влажное потыкалось мне в ладонь: это Маня сообщила о том, что она снова рядом.

— Ладно, — пробормотал я, — только Маньку подержите, пока я бегать буду. А то кинется следом, подумают — зверь гонится за их солдатом да полосанут из пулеметов!

Окружающие меня попятились.

— Ты уж как-то сам разберись со своей гиверой, — выразил общее мнение Санёк.

— А эта… эйфория… я ведь тоже ей подвергнусь?

Лука поманил меня ближе, а затем прижал к моей шее пневмошприц.

Пш-шик!

Я непроизвольно скривился. Больно, зарраза!

— Должно сработать как антидот, — как-то неуверенно пробормотал врач. — Только постарайся не напрягаться около часа: эта штука здорово давление поднимает, ну плюс еще некоторые побочные эффекты…

— Это как же не волноваться? — спросил я ошарашенно. — В таких-то обстоятельствах?!

— Ну…

— Сеньоры, что-то происходит! — подал голос откуда-то сверху доселе молчавший Чино. — Что-то приближается!

— Значит, мне пора, — устало пробормотал я. — Куда подгонять вездеход?

— Сюда и подгоняй, как можно ближе, — Лука протянул мне штурмовую винтовку, поднятую у трупа. — А «калашников» оставь, слишком заметный автомат, американцы с такими не бегают.

Я кивнул, покрепче сжал цевье какой-то очередной модификации М-16 и «гусиным шагом» двинулся вверх, к перелому тропинки.

Когда я поднялся к заветному валуну, из-за которого было так удобно наблюдать за происходящим на Древнем Пути, земля под ногами уже ощутимо вздрагивала. Даже сквозь треск выстрелов стал слышен гул, что нарастал подобно снежной лавине. Что могло производить подобный звук — я предпочитал и не думать. Единственным моим желанием стало почему-то — оказаться как можно дальше от здешних мест и никогда в жизни больше не видеть тропические заросли. Очевидно, не только я испытывал похожие чувства: стрельба со стороны машин и от завала стала утихать, а затем вовсе сошла на нет. Даже летающие твари поднялись повыше, а их «птичья карусель» потеряла свою стройность и рассыпалась на несогласованные потоки.

— Низкочастотное звуковое давление! — проорал мне в ухо присевший рядом со мной Лука. — Нервы могут начать сдавать, постарайся держаться!

— Я бы держался, — пробормотал я сквозь зубы, — если б было за что! А то ни одной держалки в округе…

Гул стал вовсе невыносимым: создавалось впечатление, что моя голова распухла, словно воспаленный, готовый прорваться нарыв. Я, вспомнив о последствиях атаки огромного червяка возле реки, вытащил из кармана куртки вакуумные наушники от плеера и заткнул ими уши. Сам плеер у меня экспроприировали партизаны, причем вместе с наушниками. Но у меня вошло в привычку держать при себе запасные «затычки», на случай, если у первых порвется провод, или случится еще какая проблема. И надо же — случилась, как раз тот случай.

Наушники помогли, но не сильно: низкочастотные вибрации все равно проникали через кости черепа, но мне стало полегче. По тому, как прикрыл глаза и запрокинул голову Лука, мне стало понятно, что ему-то точно не по себе. Врач вставил пальцы в уши, пытаясь хоть как-то оградиться от болезненной звуковой волны… и в этот момент это случилось.

Нарыв лопнул.

Из темной стены джунглей, прорвав ее, словно стрижи — паутину между ветвями, вырвались массивные приземистые туши. Впрочем, приземистыми они были только с расстояния в сотню метров, а так их высота достигала двух — двух с половиной метров. Во все стороны полетели ветки, щепки, ошметки и даже стволы деревьев. Целый участок тропического леса длиной метров в пятьдесят-шестьдесят будто взорвался, породив тяжелые, разъяренные туши. Существа, похожие на странных, покрытых пластинами костяной брони носорогов, вооруженных, к тому же, еще несколькими парами длинных и увесистых рогов на лбу, на пару секунд остановились, обозревая открывшийся перед ними вид, а затем снова кинулись вперед.

Несколько особей бросились яростно топтаться по горящим тушкам красных псов, уничтожая все признаки огня. Другие задрали рогатые, украшенные костяными воротниками, напоминавшими твердые зубчатые уши, головы, и моя голова снова попыталась взорваться от новой звуковой атаки. Но, впрочем, мне повезло: похоже было, что основной удар звука пришелся на небо, в котором метались обескураженные красные псы. Целый ливень трепыхающихся, визжащих тел рухнул на Древний Путь. Некоторые псы пытались удрать, дотянуть до своих гнезд, но, очевидно, потеряли ориентацию и поэтому летели в абсолютно разные стороны, в том числе — вертикально вверх и вниз. Совсем недалеко от валуна, за которым мы с Лукой прятались, добавляя к скорости падения усилия крыльев, в брусчатку врезался оглушенный красный пес, да так, что только брызги в разные стороны полетели.

Звуковое давление немного ослабло, так что я, выглянув из-за валуна, успел увидеть, как несколько рогатых туш с задранными чешуйчатыми хвостами перевернули оба «хаммера», после чего прожекторы, светившие с их крыш, погасли. Подброшенный ударом массивной рогатой башки, улетел в сторону джунглей боец в экзоскелете, извергая в полете струю огня из своего огнемета. Ударился об ствол дерева и рухнул, запылав еще одним веселым костром. Один из зверей тут же принялся топтаться по нему, так что я мог только порадоваться, что не вижу подробностей этой сцены. Кто-то из сидевших за завалом партизан догадался выстрелить в выползавшего из машины американца, отчего около полудюжины зверюг кинулись к завалу и в пару секунд разметали его подчистую. Словно былинки, вспорхнули в воздух огромные бревна и те, кто были за ними. Разъяренные животные гонялись за мечущимися людьми и топтали их, несмотря на впивающиеся в бронированные шкуры пули. Дымный шнур, повисший в воздухе, засвидетельствовал наличие у кого-то из людей гранатомета. Граната врезалась в одного из животных и взорвалась, разбрасывая во все стороны клочья брони и мяса. Раненый зверь завалился на бок и взревел подобно иерихонской трубе, так что я испугался, что вся округа треснет и провалится в тартарары. От этого оглушительного вопля остальные животные окончательно разъярились: они многотонными ядрами стали кататься по всей округе, снося все на своем пути, словно гигантские взбесившиеся кегельные шары. Стволы деревьев от завала были перемолоты в щепки, оба «хаммера» окончательно растоптали, причем произошло то, что следовало при этом ожидать.

В одном из «хаммеров» — том, что с прицепом, находились запасы горючего, а может быть, и напалма.

Бу-ух!!! Воздух качнулся.

На месте топчущихся по смятой в блин машине животных вырос огромный огненный пузырь, заливший ярким светом всю округу. Пламя разлилось в стороны, испуганные животные, облитые горючей смесью, огненными кометами носились по Древнему Пути, сталкиваясь друг с другом, издавая панический рев…