И самым простым и благим путем видится мне династический союз. Ваше высочество, прекрасная Ириана, я молю Вас стать моей женой. Своим согласием Вы не только составите мое счастье, но и защитите Латирэ от войны, как, впрочем, и Имторию. Повторюсь, меня в равной мере заботит благополучие обеих стран.

Без всяких сомнений мое предложение безмерно Вас удивит и даже покажется дерзостью. Мне остается лишь молить богинь, чтобы Вы не отвергали его сразу, а по здравом рассуждении Вы все-таки согласились хотя бы обдумать мои слова.

Умоляю об одном — не показывайте письмо бабушке или королю Дайрии до тех пор, пока не примете собственное решение. Буду откровенен, на престоле Латирэ я хочу видеть Вас, а не нынешнюю царицу. При всем уважении к Армире Латирской я не вижу возможностей договориться с нею на взаимовыгодных условиях, а потому взываю к Вам, полагаясь на Ваше благоразумие. Однако я не желаю зла Вашей родственнице и обещаю ей безопасность и почет в обмен на отречение от власти в Вашу пользу.

Признаюсь честно, в этом союзе я ищу не отцовской выгоды, а своей собственной. Знаю, что мое решение рассорит меня с отцом, но мир между сопредельными государствами считаю превыше мира в семье. Итак, вверяю в Ваши руки судьбы наших стран и свое сердце, а также заверяю Вас в бесконечном уважении и преданности. Искренне надеюсь на ответное письмо и считаю дни до того дня, когда гонец привезет мне послание от Вашего Высочества.

За сим остаюсь, искренне Ваш Оливен ар Варгейзе”.

— Ну вот ты и дома, любовь моя.

Лотэсса не могла поверить в случившееся, хотя представляла этот миг бесконечное количество раз. Все-таки перемена была слишком резкой. Только ее окутывала бархатная тьма и музыка звезд, а теперь она стоит посреди своей полузабытой спальни. Комната изменилась: от прежней обстановки остались только стены, обтянутые бежевыми шпалерами и персиковые шторы с цветочным узором. Вся мебель исчезла. И все же Тэсс казалось, что она никогда не видела места прекраснее, чем эта пустая комната.

Голова кружилась, а сердце билось слишком часто и неровно. Лотэсса пошатнулась и оперлась рукой о стену, чтобы удержаться на ногах. Изгой тут же оказался рядом, заботливо придержав ее за талию.

— Уже готова рухнуть в обморок, узрев это серое убожество?

— Почему серое? — растерянно спросила Тэсса, чтобы сказать хоть что-то.

— А ты посмотри за окно.

Небо, видневшееся в просвете между шторами и впрямь было блеклым, грязно-серым. Не чета красочным закатным облакам в мире Дэймора. И все же этот тусклый небосклон показался ей невероятно красивым.

— А мне нравится, — Тэсс слабо улыбнулась. — Какое сейчас время года? Не удивляйся вопросу, я ведь не знаю, как много времени провела у тебя.

— Не удивляюсь. Сейчас конец месяца Маритэ, — он поморщился. — Поганое время. Мне кажется справедливым, что самый мерзкий месяц в году назвали именем развенчанной богини, лучшего она не заслуживает.

Тэсса удержалась от искушения поспорить и начать доказывать, что начало весны, пробуждение природы, зарождение нового жизненного цикла очень символично названо в честь созидательницы Анборейи. Хотя она и сама куда больше любила месяц Нидеи. Но сейчас это не имеет значения. Важно лишь то, что она провела в плену у Изгоя почти три месяца.

— Тут все изменилось, — Лотэсса вновь обвела глазами комнату. — Должно быть, после моего исчезновения мебель вынесли, чтобы отдать пустующие покои кому-то другому, — она не удержалась от горького вздоха.

— Не вздыхай, сердце мое, — Изгой снисходительно усмехнулся. — Дело не в тебе. Видишь же, комнаты пусты. Помнится, я здесь славно повеселился в ту ночь, когда явился за тобой. Спальня выглядела и впрямь жутковато. Думаю, твой король просто решил избавиться от следов погрома.

— Разумно с его стороны, — кивнула Тэсс.

— Не стоит прикладывать столько усилий, чтобы голос звучал равнодушно, цветочек, — Дэймор явно забавлялся. — Я слишком хорошо понимаю, что ты чувствуешь. Пожалуй, лучше, чем хотел бы. Ты же дождаться не можешь, когда я тебя оставлю. Мечтаешь броситься к своему королю.

Она не стала спорить. К чему, раз и так все очевидно? Да и Изгой явно не тот, кто может нуждаться в ее фальшивой любезности.

— Я не видела его три месяца. Тебе удивляет, что за такое время я успела соскучиться по своему жениху? — язвительно поинтересовалась она.

— Меня бы удивило, если бы ты вела себя не столь предсказуемо, сердце мое. Но раз ты так жаждешь от меня избавиться, не стану дальше навязывать свое общество. Пришло время расстаться.

— Прощай, Дэймор, — Тэсса смотрела на Странника, непонятно зачем стараясь сохранить в памяти его черты.

— До встречи, цветочек, — Изгой ласково взъерошил ей волосы. — Как только соскучишься — зови. И уж тем более, если попадешь в беду. Обещаешь? — теперь он смотрел серьезно и выжидающе.

— Дашь мне волшебное кольцо с наставлением резать пальцы?

— Обойдешься. Ты не Дренлелор, и я не давал тебе клятв. Но они и не нужны. Мы ведь связаны, а потому мне нет нужды прибегать к ритуалам, чтобы услышать твой призыв.

— Спасибо, — Тэсс сама удивилась тому, насколько искренне прозвучала благодарность. — Но надеюсь, мне не придется прибегать к твоей помощи. Я ведь теперь бессмертна. Что мне может угрожать?

— Я тоже бессмертен, однако успел на своей шкуре узнать, что есть вещи похуже смерти, — Дэймор помрачнел, но тут же, словно стряхнув тяжелые мысли, улыбнулся. — Ну вот и все, Лотэсса, пора прощаться. Будь хорошей девочкой, и я кину к твоим ногам прекрасный новый мир.

Не успела Тэсс высказать все, что думает о его новом мире и в тысячный раз безнадежно попросить пощадить старый, как Дэймор склонился к ней, легко коснувшись ее губ своими. Непрошенный поцелуй, так не вовремя заткнувший рот, разозлил Лотэссу, но возмутиться на этот счет она не смогла. Странник исчез, казалось, еще раньше, чем кончилось его мимолетное прикосновение.

Тэсса стояла раздосадованная и растерянная посреди комнаты, прижимая пальцы к губам. Изгой он и есть Изгой, бросил ее, оставив после себя хаос непонятных чувств и странных мыслей. Но для размышлений о Дэйморе у нее было три месяца, а сейчас его стоит выкинуть из головы и забыть. Насколько вообще возможно забыть о божестве, которое губит твой мир.

Несмотря на безумное желание увидеть Валтора, Тэсс медлила. Ей было страшно. Множество разных, по большей части, неприятных “если” крутилось в голове.

Валтор мог за это время одуматься, решив, что его влюбленность была лишь мимолетным порывом. А если любовь и была искренней, три месяца — достаточный срок для того, чтобы она угасла, особенно, когда считаешь любимую мертвой. Сама-то она не смогла бы разлюбить Валтора и за целую жизнь, но ее чувства к нему зарождавшиеся так медленно и с таким трудом, успели пустить слишком глубокие корни, накрепко оплетя душу. Валтор из прошлой жизни, наверняка, любил так же сильно, но Валтор нынешний знает ее чуть больше года, да и то большую часть этого времени они провели далеко друг от друга. А еще он мог жениться на царевне Ириане или хотя бы дать согласие на брак.