— Но я все равно знаю, что там произошло.

— Но откуда? Что тебе известно о той ночи?

— Достаточно, — напрягся генерал. — Тебе придется поверить мне на слово.

— Понятно, — разозлилась Вирджиния. — Ты не будешь говорить об этом, он не будет говорить об этом, и вы оба ждете, что я просто должна смиренно принять то, что вы несете, и выбрать между вами. Ты это хочешь сказать?

Поппи держался стойко и ничего не отвечал.

— Хорошо. Что ж, мне кажется, ты ничего не говоришь о том, что тебе известно, лишь потому, что оберегаешь память о Роджере. Ты бы явно не стал скрывать правду, если бы из нее следовало, что виноват во всем лорд Гейбриел. — Вирджиния вздернула подбородок. — И, судя по тому, что я знаю о его характере, возможно, что он скрывает правду по той же самой причине: чтобы защитить память о Роджере. И это говорит в его пользу, а не против него.

— Черт возьми, девочка, это не то…

Когда генерал вдруг замолчал на полуслове, Вирджиния удивленно приподняла брови.

— Ты в любое время можешь исправить мое ошибочное впечатление, — сказала она.

— Ну почему ты не веришь мне, — чертыхнулся себе под нос генерал, — когда я говорю, что правда намного сложнее, чем ты думаешь? Он не такой, каким кажется.

— Но ты не представил мне ни одного доказательства этого. А теперь я хочу получить свое письмо, — протянула руку Вирджиния.

Генерал замешкался на мгновение, но потом все же отдал ей листок. Она быстро просмотрела его. «Я считаю часы, когда смогу снова увидеть тебя, дорогая моя», — прочла она то, что не прочел вслух Поппи. Внизу стояла подпись: «Твой Гейбриел».

Сердце Вирджинии переполняли чувства. Она сунула письмо в карман фартука, собираясь прочесть его вновь, когда останется одна. Гейбриел не говорил слов любви, да она и не ждала этого. Это не имеет значения. Он предлагает ей то, чего Поппи хочет лишить. Он предлагает ей будущее с человеком, которого она любит.

Даже если эта любовь без взаимности, это все равно лучше той жизни, которая у нее будет с Пирсом. Даже если Пирс говорил искренне, в чем Вирджиния сомневалась. Она по-настоящему надеялась, что со временем Гейбриел полюбит ее и, чувствуя себя в безопасности и полностью доверившись ей, расскажет свои секреты. Ей придется в это поверить. Потому что она теперь принадлежит ему, а мысль о будущем, в котором нет Гейбриела, слишком безрадостна.

— Ягненочек, я уже сказал тебе, — окликнул Поппи, когда Вирджиния направилась к двери, — если он появится здесь во вторник утром, я его застрелю.

Вирджиния промолчала в ответ, потому что это было не важно. Гейбриела никогда не отпугнет подобная угроза. Каким-то образом он найдет способ, чтобы они были вместе.

Если она не найдет этот способ первой.

Гейбу, Джаррету и Пинтеру позволили присутствовать во время всей процедуры осмотра, которая проводилась в небольшой комнате на верхнем этаже коронерской конторы на Джордж-стрит. Гейбриел подумал, не лучше ли им было удалиться, обойдясь без этого. В воздухе стоял специфический запах смерти, который усиливался летней жарой и видом тела Бенни…

Гейб содрогнулся. Он присутствовал на осмотре мертвого тела Роджера, но очень недолго, только в качестве свидетеля, и на Роджера он не смотрел. Здесь он должен был смотреть на тело Бенни, которое лежало на столе, вздутое и практически неузнаваемое. Другого способа понять, что говорил коронер насчет ран Бенни, не было.

Гейбриел никогда не видел настолько разложившееся тело, и он надеялся, что ему никогда не придется увидеть это снова. Идея заглянуть Смерти в лицо приобрела новый смысл.

Он начинал понимать, почему Вирджиния так сердилась на него за его вынужденную роль Ангела Смерти. Выказывая Смерти пренебрежение, он, так или иначе, возвышался над ней. Однако в человеческом теле, медленно разлагающемся в жаре коронерской конторы, ничего возвышенного не было.

Как нет ничего возвышенного или героического в том, чтобы рисковать жизнью в каком-нибудь бессмысленном поединке, который может грозить Смертью. Если Смерть пришла за тобой, ты уже ничего не сможешь сделать, чтобы остановить ее. Бенни был ярким тому доказательством.

Слава Богу, осмотр тела был коротким. Коронер без труда установил, что Бенни умер от огнестрельного ранения в грудь; пуля застряла между двумя ребрами.

Местные власти намеренно задержали осмотр в надежде, что мистер Пинтер сможет совершенно точно установить, что это тело Бенни. К счастью, несмотря на значительное разложение трупа, Пинтер смог оказать эту услугу. Когда несколькими месяцами раньше он разговаривал с Бенни, то заметил у него на пальце необычное кольцо, которое тот носил в память об одной из гонок, которую он выиграл, будучи жокеем. На мертвом теле было то самое кольцо.

Тот факт, что это кольцо по-прежнему оставалось на пальце Бенни, заставил Гейба задуматься, почему убийца не украл его. Значит, это был не разбой на большой дороге.

Кроме того, что Бенни был застрелен, осмотр никакой полезной информации не принес. Никто не мог сказать наверняка, был ли этот выстрел случайным, возможно, непреднамеренно сделанным на охоте. Два свидетеля дали показания, что видели Бенни в городе за две с половиной недели до того, как было найдено тело, но никто из них не видел кого-нибудь рядом с ним. И никто не знал, почему он был в городе. Он остановился на постоялом дворе на одну ночь, сказав только, что направляется домой.

После осмотра тела мистер Пинтер убедил констебля отвести их туда, где мальчишка, который собирал дрова, его нашел. Он хотел лично убедиться в том, что констебль, торопясь доставить тело в город для опознания, не просмотрел какую-нибудь важную улику.

Пробравшись через густые заросли деревьев, констебль вышел на небольшую поляну, которую еще раньше отметил колышком. Если бы они не знали, что тело было найдено здесь, теперь ни за что бы не догадались.

— Бенни точно не мог сам забрести так глубоко в лес, — сказал констеблю мистер Пинтер, окинув всех взглядом. — Здесь солнце едва проникает сквозь ветки деревьев. Для чего он так углубился в лес?

— Может, охота? — предположил констебль.

— Бенни никогда не был охотником, — сказал Гейб. — Он был наездником, это факт. Охоту он оставил для других. И с какой стати по дороге к другу он вдруг решил поохотиться?

Джаррет обошел поляну, опустился на колени, чтобы что-то подобрать, потом встал и показал всем лоскут ткани.

— Это зацепилось за какой-то кустарник. Лоскут испачкан в крови и соответствует той одежде, в которой Бенни был на осмотре. Похоже, что его могли притащить сюда уже после того, как он был убит.

— Если так, то маловероятно, что выстрел был случайным, — сказал мистер Пинтер. — По меньшей мере кто-то пытался спрятать тело.

— Мистер Пинтер, — тревога Гейба переросла в страх, — это может быть как-то связано со смертью матери с отцом? А что, если Бенни видел тогда что-то и убийца родителей знал об этом?