– Ну, вот. – Подошедший парень, тряхнув рыжими кудрями, вытащил из-за пазухи папирусные обрывки, однако в руки Юнию их не дал, а стал рассказывать сам, время от времени сверяясь с записями. – Вот он, твой «Кастор и Поллукс», швартовался здесь не далее как вчерашним утром, у шестого пирса… Груз…груз-груз-груз… ага, вот он – сорок амфор хиосского вина, то есть – два меха, сто фунтов меди, двести – олова, рабы…

– Рабы?

– Да-да… Двое рабов – негусто… Порт назначения – Элея.

– Так здесь они рабов не продавали?

– Я ж тебе говорю: Элея! Там своих рабов и ищи.

– Ну ладно… – Дупондий с портретом Александра Севера перекочевал в жадную ладонь рыжего парня.

Простившись с ним, Юний заглянул в таверну и, прикупив вина и свежего сыра, направился обратно в гавань. На душе было радостно – выходит, он на верном пути!

Элея оказалась совсем маленьким – куда меньше Неаполя – городком, имевшим какой-то заброшенный вид. Часть домов развалилась, городская стена явно требовала ремонта, на узких улочках валялись в пыли черные жирные свиньи. Простившись с корабельщиками, разбойники прихватили свои пожитки и покинули судно. Капулий с Камиллом при этом не скрывали радости – больно уж вымотались во время недолгого плавания, бедолаги.

Как почти сразу же разузнал Юний, все товары с «Кастора и Поллукса» увезли на богатую виллу, расположенную в трех милях от города. Вилла, как Рысь и ожидал, принадлежала сенатору Кассию Лонгину.

– Нет, – усевшись в траву, с наслаждением произнес Капулий, – чем шастать по морям, лучше уж обтяпывать делишки на суше. На вилле точно мало людей? – Он пристально посмотрел на Рысь.

Юноша пожал плечами:

– Посмотрим. Да и чего нам боятся? После таких дел в Риме разве спасуем перед грязной деревней?

– Это ты верно сказал, – засмеялся Капулий. – Эй, Камилл, ты что там делаешь?

Мальчишка не отозвался, и Рысь посмотрел в поле.

– По-моему, он собирает цветы.

– Делать нечего парню!

Поле было большим, зеленым-зеленым, с разноцветными вкраплениями цветов и узеньким прозрачным ручьем, бегущим меж склонов холмов. Вдалеке, за ручьем, виднелось гречишное поле, еще дальше – заросли олив, а за ними белели здания виллы. Оттуда к ручью шла узенькая дорога, петляющая меж зарослей терновника и малины, через ручей был переброшен небольшой деревянный мостик, по которому как раз сейчас ехала телега с сеном.

– Вот и славно, – посмотрев на телегу, усмехнулся Юний. – Сейчас-то мы все и узнаем.

Дождавшись, когда воз подъедет ближе, юноша выбрался на дорогу и пошел навстречу. Поравнявшись с телегой, поздоровался:

– Аве, добрый человек!

– Аве, – кивнул возница – худощавый мужичок с морщинистым лицом и простовато-хитрой крестьянской улыбкой.

– Говорят, это вилла Кассия Лонгина? – сразу взяв быка за рога, деловито поинтересовался Рысь.

– Да, его. – Крестьянин внимательно посмотрел на юношу.

– Ходят слухи, что он дает землю в аренду? – продолжал Рысь.

– Дает, – усмехнулся возница. – Да только не кому попало, а проверенным людям. Я вот пятый год уже у него арендую.

– И как?

– Да по-всякому! Раньше-то хозяин с меня деньгами брал – тяжеленько иногда приходилось. А вот теперь, года два уже, как продуктами. Тут уж полегче. – Крестьянин засмеялся. – Вот я, к примеру, знаю, что должен с урожая отдать хозяину двадцать модиев пшеницы, так?

– Ну.

– Двадцать я и отдам, а уж все остальное, сколько уродится, мое. Иногда и тридцать модиев бывает, а иногда и вся сотня! Смекаешь?

– Смекаю. Выгодное дело, выходит. А что, рабов теперь на вилле, поди, совсем нет?

Возница снова рассмеялся, показав крепкие зубы:

– Да как же нет-то? С полдюжины имеется, да и Сильвестр, вилик, вчера говаривал, что не прочь бы прикупить какого-нибудь смышленого парнишку, а то приедут скоро хозяева, их тут и развлечь некому.

Юний задумчиво пожевал губами:

– Значит, не даст, говоришь, в аренду?

– Ну, ты, парень, лучше уж у самого хозяина об этом спроси, он через месяц приедет.

– А вилик, этот, как его, Сильвестр. Он не может помочь?

– Сильвестр? – Возчик почмокал губами. – Вряд ли.

– Да мне хоть переговорить бы…

– Ну, переговори… Только его сейчас нет, в город поехал – присмотреть раба, ну, я говорил уже…

– А он по этой дороге обратно поедет?

– А тут одна дорога.

– Ну, спасибо, да хранят тебя боги! – Юний вежливо поклонился.

– И тебе того же.

Крестьянин хлестнул волов, и телега, скрипя колесами, медленно потащилась в гору.

– Значит, вот как… – хитро прищурился Рысь и, обернувшись, закричал Камиллу: – Эй, хватит уже дурью маяться! Иди сюда, дело есть.

– Тпррру!

Сильвестр, доверенный слуга сенатора Кассия Лонгина, натянул поводья коня, запряженного в легкую одноколку. На ухабах немилосердно трясло, и Сильвестр предпочитал ехать тише. Плоское лицо его выражало недовольство – вскоре должен был приехать хозяин с дочерью, а толкового молодого раба, годного развлекать знатных гостей, так и не удалось приобрести. За месяц в Элею заглядывало немало кораблей, однако рабов с них не продавали. Кому здесь, в этой деревенской глуши, нужны образованные и ухоженные рабы? Куда выгоднее везти их в Рим или в какой-нибудь большой город – в тот же Неаполь. В общем-то подход верный, но Сильвестр все же на что-то надеялся, хотел сделать хозяину сюрприз. Вот, который раз уже ездил в Элею, но пока что не везло.

Осторожно подъехав к выбоине, намытой дождями, Сильвестр придержал коня и спешился, а когда высокие колеса одноколки перевалили через яму, вновь забрался в коляску, устроился поудобнее… И вдруг прямо перед собой увидал незнакомого мужчину – здоровенного толстяка с угрюмым лицом и всклокоченной бородой. Впрочем, одет здоровяк был вполне прилично – в тунику из тонкой коричневой шерсти и светло-голубую шелковую лацерну. За незнакомцем, почему-то держа руки за спиною, шагал высокого роста мальчик лет четырнадцати с красивым открытым лицом и светлыми кудряшками, которые при ближайшем рассмотрении оказались крашеными и тщательно завитыми.

– Аве, уважаемый, – на всякий случай кивнул мужчине Сильвестр. – Далеко ли путь держишь?

– В этой вашей Элее продают рабов? – вместо ответа не очень-то вежливо осведомился незнакомец.

– Иногда продают. – Сильвестр улыбнулся. – А что, у тебя есть кого продать?

– А это кто же, по-твоему, осел или, может, собака? – Здоровяк кивнул на мальчишку. – Его вот и веду продавать.

Тут только Сильвестр обратил внимание на то, что руки парня были связаны за спиной.