— Ты что, по-русски не понимаешь? — спокойно спросил он. — Тебе же сказали: машина поломалась, чинить надо. Дальше не поедем, разве что ты толкать будешь. А угрожать нам не нужно, пуганые мы.

Но кавказца ни вид возвышающегося над ним, как колонна, здоровяка, ни монтировка в его руке не смутили.

— Нет, эта ты нэ нанимаешь! Если через тридцать минут калымага не паедэт, тагда я перестану гаварить.

— Она не заработает и через день, — заявил Егор.

— Нэ заработает, гаваришь. Сейчас пасмотрим. — Кавказец угрожающе сжал кулаки.

Послушай, можешь проверить сам, если не веришь, — всячески стараясь избежать конфликта, предложил Егор.

— Мнэ эта нэ нужна. Я вас насквозь вижю. Мэня нэ правэдешь.

— Никто не собирается тебя обманывать. Не глупи.

— Заткнись, ишяк.

— Да ты сам ишак! — запальчиво воскликнул Александр, покрепче сжимая монтировку.

— Я — ишяк?! Сатана! — взревел кавказец и ринулся вперед. Неизвестно, чем бы это закончилось, не раздайся властный голос:

— Гоги! Не нужно, — из джипа выбрался второй бандит, до этого сидевший внутри и безучастно наблюдавший за происходившим.

Кавказец остановился, повинуясь приказу, как хорошая собака голосу хозяина, и обернулся.

— Нэ нада?! Аны нэ хатят ехать! Я вижю, аны хитрят!

— Не суетись, Гоги, я сам разберусь, — заявил второй, приближаясь. — Иди остынь, спусти пар. Нам это сейчас ни к чему.

— Но, Андрэй!..

— Гоги, ты меня понял?

Суровый взгляд, брошенный на кавказца, возымел действие. Тот опустил плечи и понуро произнес:

— Харашо. Я понял.

Егор с интересом посмотрел на худощавого, немного сутулого мужчину средних лет, обладавшего непонятной властью над необузданным горцем. Довольно интеллигентная внешность, аккуратно одет, чисто выбрит. Вот только в глазах время от времени вспыхивали, как показалось, какие-то демонические огоньки, словно сквозь маску пристойности проглядывала его истинная суть. Возможно, дело было в ней?

— Так в чем проблемы? — миролюбиво поинтересовался мужчина.

— Похоже, мотор, заклинило, — ответил Егор и толкнул в бок Александра, чтобы опустил монтировку.

— Уверены?

— Егор пожал плечами. Мы уверены только в том, что двигатель заглох и исправить его собственными силами не сможем.

Мужчина понимающе кивнул.

— По-моему, вы не врете. Это не в ваших интересах. Мой друг Гоги — человек вспыльчивый и необузданный, как и все горцы. Он сначала убивает, а потом думает. Вы ему не понравились. Он считает, что поломка подстроена. Признаться, я тоже так думаю. Но, в отличие от него, мне нужны доказательства, одних предположений мало. Поэтому мы отгоним грузовик на станцию обслуживания и проверим. Молите Бога, чтобы ваши слова оказались правдой.

— Какой смысл нам обманывать? — воскликнул Александр.

— Я тоже надеюсь, что вы не дураки, — достав сотовый, он произнес: — Сейчас я все улажу. Договорюсь о тягаче, — после чего отошел в сторону.

— Кавказец, сволочь, заподозрил, — полушепотом проговорил Александр, когда тот удалился на достаточное расстояние.

— Я уже решил, что каюк нам.

— Слава Богу, пронесло.

— Пока еще нет. Ты с мотором не переусердствовал? Не заподозрят?

— Вряд ли. Меня один покойный знакомый научил, говорил, действует безотказно.

— А знакомый-то чего помер? Случайно не на фокусах своих прокололся?

— Нет, насчет этого у него все было в порядке. Спился.

— Ну смотри, Саня, все зависит от тебя.

— Боишься?

— Не за себя. За Надюху боязно, ребенок совсем.

Лицо Егора приняло печальное выражение. Через несколько минут мужчина вернулся. Выглядел он расстроенным.

— Шилов очень зол. Он рвет и мечет. Вы его основательно достали. Не повезло вам, лучше бы грузовик не ломался. Что он сказал?

— Он напомнил, что девочка хочет домой. У нее слабое здоровье, а условия там тяжелые.

Неимоверным усилием воли Егор сдержал эмоции.

— С ней все в порядке?

— Пока — да. Но Шилов вами недоволен. Выводы делайте сами.

В сквере в предобеденное время всегда было полно людей. Кто-то спешил на обед, кто-то просто прогуливался, не обремененный житейскими делами и заботами. То и дело рядом с грохотом проносились подростки в широких длинных шортах на роликовых коньках. Юные роллеры с ловкостью и мастерством олимпийских чемпионов-фигуристов проскальзывали между прохожими, объезжая их на немыслимой скорости. Невольно возникало восхищение подрастающим поколением: не курят в подвалах травку, не шляются по подворотням, не воруют магнитолы из машин на стоянках, а занимаются чем-то полезным для здоровья.

Отыскав свободную скамейку, полковник Воронин и Валера присели. Могучие клены, нависавшие над ними, создавали великолепную тень. Даже в обеденную жару здесь было свежо и прохладно. Недаром остальные скамеечки по обеим сторонам дорожки позанимали пенсионеры и молодежь, парочками или целыми компаниями наслаждаясь отдыхом.

Валера достал пачку «Мальборо» и закурил. Видя, как молодой здоровый парень добровольно травит себя, Воронин неодобрительно покачал головой и не преминул заметить:

— И хочется тебе здоровье гробить!

— Привычка. А вы не пробовали?

— Пробовал.

— И как?

— Дерьмо! Капля никотина убивает лошадь! Знаешь? Но чтобы насобирать эту каплю, необходимо курить шестьдесят лет! — парировал Валера.

Воронин хмыкнул:

— Уж больно умный ты, я погляжу. Только человек — не лошадь. Учти.

И Валера учел. То ли действительно задумался о своем здоровье, то ли, попросту уступая старшему, бросил сигарету в мусорку, стоявшую рядом.

— Теперь стану пить по утрам молоко и займусь йогой! — заявил он и улыбнулся той открытой и беззаботной улыбкой, какой можно улыбаться только в двадцать пять лет, когда вся жизнь впереди, когда молод и полон энергии.

— Болтун ты, Валера.

— Я, Алексей Петрович, не болтун, а оптимист. А вот вы — пессимист по своей натуре.

— Я не пессимист, а реалист. А теперь давай ближе к делу.

Вмиг посерьезнев, Валера сунул руку во внутренний карман и извлек сложенные вчетверо листы бумаги.

— Это все, что мне удалось собрать, — сообщил он, протягивая бумаги полковнику. — Тут схема района, где расположена квартира Шилова. Красными крестиками обозначены пункты нашего наблюдения. На следующей странице список задействованных сотрудников уголовного розыска. Всего двадцать человек. Работали в четыре смены, по пять человек. Сменялись через каждые шесть часов. По городу помогали вести и другие, но в список я их вносить не стал, так как они постоянно передавали Шилова друг другу, и он постоянно находился под контролем.