– Я ревнивый сукин кот, – шепнул он, целуя моиволосы. – Последний раз я влюблялся в одиннадцатом классе, и такоесостояние для меня внове. Тем более что я совсем не собирался в тебя влюбляться.А попросту свихнулся. И хочу быть для тебя сразу всем: мужем, любовником,отцом, братом, другом. И твоя независимость доводит меня до бешенства. Ты хотьнемного любишь меня?

– Если только самую малость, – зашмыгала я носом.

– Ну, хоть самую малость… А я тебя до одури.Несправедливо, но что поделаешь.

– Ты меня правда любишь? – заглядывая ему в глаза,спросила я.

– Дурочка, – засмеялся он. – Идем пить чай, апотом я расскажу, как тебя люблю.

Разумеется, чай мы пили недолго и быстренько оказались вмоей спальне. Счастье мое, наверное, не знало бы границ, если бы не однообстоятельство: мысли об убитой девушке никуда не делись, они затаились вглубине сознания, при этом отравляли все, в том числе и радость от Диминогоприсутствия, хотя он пылко убеждал меня в своей любви словами и делом.Беспокоило также отсутствие вестей от Юльки. Но позвонить ей при Диме я нерискнула.

– Ты прекрасно водишь машину, – заявила я немногоневпопад. – А говорил, что плохой водитель.

– Ну, до Формулы-1 мне еще далеко, – засмеялсяДима.

– И выглядел ты сегодня необычно.

– Ты про костюм, что ли? Ездил к потенциальномуработодателю, вот и вырядился.

– А очки?

– У меня линзы. Не все очкариков любят.

– И машина у тебя дорогая.

– Я и сам не бедный.

– Да?

– Да. Ты как будто не рада. Я же рассказывал, чтоработал в юридической фирме, мне платили приличные деньги. Если тебе ненравится мой костюм, я его выброшу и всю оставшуюся жизнь буду ходить вджинсах… Малыш, – помедлив, позвал он тихо. – Что случилось? У тебяглаза грустные. Это даже обидно, я стараюсь, из кожи вон лезу, а моя девочкапечальна. Все еще сердишься, что я вел себя как свинья?

– Нет, что ты, как я могу на тебя сердиться… Это из-заодной девушки, – сказала я, устраивая голову на его плече.

– Какой девушки?

– Ее убили. И… я все время думаю о ней.

– Твоя знакомая?

– Нет. Я ее даже не видела ни разу. Просто… так тяжелона душе.

– Откуда ты о ней узнала?

– Ромка рассказал, приятель, он в следственном отделеработает. Мы с ним сегодня встречались.

– Дурак твой Ромка, нашел тему для беседы.

– Это мы его попросили.

– Что попросили?

Тут я сообразила, что проболталась, и затосковала.

– Ну, неважно. Забудем об этом.

– Даже не надейся. Я должен знать, что тебя мучает.

– Я не могу тебе рассказать, Дима. Юлька убьет меня,если узнает…

– Я твою Юльку сам убью, если ты немедленно все необъяснишь. Что у вас за секреты?

«А почему, собственно, я должна от него что-тоскрывать? – малодушно подумала я. – Вполне естественно все емурассказать». И рассказала.

– Так вот в чем дело, – покачал он головой. –Вы, оказывается, маньяка ловите вдвоем с подружкой. Полный дурдом. Лучше бы оназа вампирами охотилась, хотя здесь не вампиры даже, а сам хозяин преисподнейсобственной персоной, по словам этого психа. Одно меня радует: теперь этимделом будет заниматься следственный отдел, и вам вертеться под ногами с вашейсамодеятельностью никто не позволит.

Про обряд в подвале я Диме говорить не стала, решив, что этони к чему, раз мы и Ромке не рассказали об этом. Хотя, если честно, былапричина посущественнее: Дима так распекал меня за прогулку на кладбище, чтоповедай я ему о том, как села в машину к неизвестному, да еще напялив маску, ипозволила себя куда-то везти, он бы, чего доброго, решил, что имеет дело ссумасшедшей. С совершенно безответственной особой уж точно, и неизвестно, вочто это выльется.

– Если ваш таинственный незнакомец вдруг объявится,сразу скажи мне. А без меня не сметь ничего предпринимать. Ничего. Узнаю, чтоскрытничаешь, ей-богу, сниму ремень и всыплю как следует, чтобы ты на своейхорошенькой попке неделю сидеть не могла… Ты говоришь, у Лены был любовник иона показала его подружке в клубе?

– Да.

– И та может его опознать?

– Наверное. Она видела его всего один раз, но онпроизвел на нее неизгладимое впечатление.

– Чем же это?

– Она решила, что он очень опасный человек.

– Конечно, опасный, если вырезает у людей почки снеизвестной целью. Надеюсь, парни из следственного отдела быстро с нимразберутся.

– Видеозаписи в клубе не хранят, так что найти егобудет не так просто.

– А в ее квартире вы ничего подозрительного не нашли?

– Только листок бумаги с этим символом.

– В конце концов, вы не сыщики, могли что-то упустить.История скверная. Придется мне идти к тебе личным телохранителем.

– Дима, ты совершенно напрасно думаешь…

– А ты не подумала о том, что маньяк ищет новуюжертву? – резко перебил он меня. – Приглядывается, обольщает,обхаживает. И этой жертвой может стать твоя Юлька, к примеру.

– Обольщает? Странный способ обольщения, писатьдурацкие эсэмэски и назначать свидание на кладбище.

– Почему же? Женщины обожают тайны. И ваше поведениеэто подтверждает.

– Я взрослый человек, – возмутилась я. – Испособна…

– Ты взрослый человек? – расхохотался он. –Да ты хуже младенца, раз вообразила, что можешь помешать убийце. – Онвздохнул и улыбнулся. – Вру, ты много лучше младенца. С тобой так приятнозаниматься любовью и при этом не нарушать Уголовный кодекс.

В два часа ночи позвонила Юлька.

– Ну что, помирились? – радостно спросила она.

– Помирились, – косясь на Димку, ответила я.

– В любви клялся?

– Давай без глупых вопросов.