* * *

Решено: если мы не найдем в Венесуэльской Гвиане то, что нам надо, то вернемся в Каракас и будем жить в столице. А пока там был знаменитый бум, связанный с разработкой богатейших залежей руды, и генерал Равард, главный архитектор этого бума, вел наступление на девственный лес и бурные полноводные реки, чтобы доказать, что их безграничную мощь можно приручить и усмирить.

И вот мы с Ритой снова сидели в нашей зеленой машине, набитой чемоданами, и катили в столицу штата Боливар – Сьюдад-Боливар, которая стоит на реке Ориноко. Восемь с лишним лет пролетело с тех пор, как я впервые посетил этот очаровательный провинциальный городок с его добрыми и приветливыми жителями.

Ночь провели в гостинице. На следующий день мы едва успели расположиться на террасе за утренним кофе, как перед нами возник какой-то человек. На вид лет пятидесяти, высокий, худощавый и загорелый, на голове маленькая соломенная шляпа. Он смотрел на нас и щурился так, что глаз почти не было видно.

– Либо я рехнулся, либо ты француз и тебя зовут Папийон.

– Ты несдержан на язык, приятель. А что, если моя дама впервые слышит это прозвище?

– Извини, но я был настолько-удивлен, что не заметил, как наговорил глупостей.

– Да ладно, чего уж там. Садись с нами.

Это был мой старый приятель Марсель Б. Разговорились. Он страшно удивился, увидев меня в такой отличной форме и чувствуя, что я твердо стою на ногах. Я не стал отрицать, что мне чертовски повезло. Его же вид говорил об обратном: плохонькая одежонка была красноречивее всяких слов. Я пригласил его позавтракать с нами. Пропустили по нескольку стаканчиков чилийского вина.

– Ох, мадам, разве я всегда был таким, каким вы видите меня сейчас? Я был молод, силен и ничего не боялся. Представьте себе, в свой первый побег я добрался до Канады. И там поступил на службу в конную полицию! Да-да, не больше и не меньше. Надо вам сказать, что я старый кавалерист. Так бы и провел там всю жизнь, если бы однажды не ввязался в драку, в которой один парень напоролся на мой нож. Поверьте, так оно и было, мадам Папийон! Канадец сам наткнулся! Вы мне не верите? Я тогда сразу сообразил, что канадская полиция мне тоже не поверит, и рванул через Соединенные Штаты прямо в Париж. Но там меня выдал какой-то ублюдок. Снова арест и снова каторга, где я и познакомился с вашим мужем. Мы были добрыми приятелями.

– Чем теперь занимаешься, Марсель?

– У меня плантация в Моричале. Выращиваю помидоры.

– Хорошо идут?

– Не очень. Иной раз так затянет все небо облаками, что солнцу даже не пробиться. Знаешь, что оно там, а его не видно. Проникают только какие-то невидимые лучи, которые за несколько часов и губят мои томаты.

– Ничего себе! А почему?

– Загадка природы, приятель. Причины мне неведомы, но результаты знаю хорошо.

– Много здесь наших?

– Десятка два.

– Довольны жизнью?

– Более или менее.

– Ты в чем-нибудь нуждаешься?

– Папи, честное слово, если бы ты сам не спросил, я бы ни за что к тебе не обратился. Но чувствую, что ты на коне, и, да простит меня мадам, хочу попросить тебя о важном одолжении.

У меня тут же мелькнула мысль: «Только бы не загнул сверх меры!»

– Что тебе надо? Говори, Марсель.

– Штаны, пару ботинок да рубашку с галстуком.

– Пойдем. Залезай в машину.

– Твоя? Ну ты даешь, везет тебе, старина.

– Есть немного.

– Когда уезжаешь?

– Сегодня вечером.

– Жаль, а то мог бы подвезти пару новобрачных на своей тачке.

– Какую пару?

– Да, я же не рассказал тебе самого главного! Костюм мне нужен, чтобы пойти на свадьбу к бывшему каторжнику.

– Я с ним знаком?

– Не знаю. Его зовут Матюрет.

– Что?! Что ты сказал? Матюрет?

– Ну да. А что тут особенного? Он что, твой враг?

– Как раз наоборот – друг, да еще какой!

Я просто не мог опомниться! Матюрет! Юный гомик, когда-то он не только помог нам бежать из больницы в Сен-Лоран-дю-Марони, но и прошел с нами на лодке две тысячи километров в открытом океане.

Вопрос с отъездом отпал сам собой. На следующий день мы гуляли на свадьбе Матюрета. Он женился на миловидной мулатке. Ростом она хоть и не вышла, но оказалась очень славной. Мы взяли на себя расходы по устройству церемонии да одели троих детишек, которых молодые уже успели наделать до венца. Это был один из тех редких моментов моей жизни, когда я пожалел о том, что не крещен, а потому не могу быть свидетелем на свадьбе.

Матюрет жил в бедном квартале, и мой автомобиль произвел там настоящий фурор. Правда, у него был свой кирпичный домик, чистенький, с кухней, душем и столовой. Он мне ничего не рассказал о своем втором побеге, я тоже промолчал о своем. Лишь один-единственный раз он коснулся прошлого, и то намеком:

– Если б нам повезло чуточку больше, мы бы вырвались на свободу еще десять лет назад.

– Да, но тогда наши судьбы сложились бы иначе. Я счастлив, Матюрет, думаю, что и ты тоже.

При расставании у меня к горлу подкатил комок. Мы расчувствовались.

– До свидания. До скорой встречи!

Отправились дальше. Вскоре мы уже подъезжали к Сьюдад-Пиару, городу, который рос прямо из-под земли, рядом с открытой залежью руды. Вот-вот должна была начаться ее разработка. Я рассказал Рите о Матюрете и о том, как переменчива наша жизнь. Мы с ним могли десять раз умереть в море, рисковали всем, но нас снова захватили и вернули; так же, как и я, он отсидел два года в одиночке. И надо же было такому случиться, чтобы на нашем с Ритой пути к новым приключениям я снова повстречал Матюрета, да еще накануне его свадьбы! Да, Матюрет тоже переменился. Пусть он жил скромнее, чем я, но по-своему он был счастлив. И нам с Ритой одновременно пришла в голову такая мысль: «Не важно, кем ты был, важно, кем ты стал».

В Сьюдад-Пиаре мы не нашли для себя ничего подходящего и возвратились в Каракас, чтобы купить какое-нибудь доходное дело.

И вскоре нам подвернулся бизнес и по нашим способностям, и по кошельку. Нас словно дожидался ресторан «Арагон», вполне подходящее заведение рядом с очень красивым местом – парком Карбобо. Поначалу было несладко, поскольку прежние владельцы ресторана были родом с Канарских островов, и нам пришлось все переделывать заново. Мы решили, что наше меню должно состоять наполовину из французских и наполовину из венесуэльских блюд. И не ошиблись. Поток посетителей рос день ото дня. Среди них было много представителей свободных профессий: врачи, дантисты, фармацевты, адвокаты. Заходили и промышленники. В этой приятной атмосфере несколько месяцев пролетело без каких-либо происшествий.