произнёс следом на языке, который не был ей доступен. Глеб — такое имя называл и Антон. Это был тот парень, кто дружил с ним и с Олегом.

Рудольф встал и достал из стенной ниши какую-то блестящую штучку.

— К сожалению, моя нимфея, мне придётся лишить тебя памяти о тех событиях, которые и связаны с твоим походом сюда. Глубину стирания я позволяю тебе избрать самой. Это ничуть не больно. Ты не почувствуешь ничего. С какого именно момента времени тебе желательно вычеркнуть меня из своей наличной памяти? Думаю, пусть это будет тот самый день, когда ты не согласилась поехать со мной в столицу, а уехала с Вильтом, чтобы мне досадить. Ты будешь думать, что мы наглухо поссорились, а в остальном для тебя ничего не изменится. Будешь шить свои стрекозиные платьица и прочую экипировку для рафинированных троллей, а Инар Цульф так и будет отслеживать и изничтожать на подступе все грозящие тебе опасности. Врагов и завистников, да и просто воров всех уровней, к сожалению, отменить не властны ни я, ни он. И даже твой Тон-Ат. Когда ты накопишь себе необходимое благосостояние, когда заскучаешь тут, покинешь это место навсегда. Найдешь себе того, кто и пойдёт с тобой в Храм Света. При уходе отсюда Инар Цульф передаст тебе документы на домик в милом около столичном посёлке, где ты и будешь жить. Этот дом твой и теперь. Уйти можешь хоть завтра.

В проёме возник высоченный и слишком светловолосый парень с такими же обесцвеченными бровями и ресницами. Мелкие, рыжеватые, но заметные крапинки портили кожу его лица. Он поразил Нэю своей некрасивостью при наличии отменной фигуры. Он молчал и ждал, уставившись на Нэю глазами весёлыми и любопытными, что говорило о том, что он непосредственный в проявлении своих чувств парень. Рот он сжимал намеренно и сурово, но искрящийся смех, казалось, так и брызжет из его глаз.

— Выправка где?! — гаркнул Рудольф так, что Нэя невольно ухватилась за него, чтобы не утратить равновесия. — Вечно приходите ко мне со спущенными штанами! Форму в чём заляпал?

Глеб оглядел свою одежду. Пятна, похожие на сок, украшали его серо-стальную, как стены, верхнюю одежду. — Так это… Ягоды доктора дегустировали с ребятами! — звонко и опять же весело гаркнул он в ответ своему подземному владыке.

— В таком случае, не мешало бы обзавестись слюнявчиком, — уже насмешливо сказал Рудольф. — Иди и жди мою гостью возле подземки, чтобы проводить её на поверхность. Всё ясно?

— Так точно.

Тот, кто был Глебом, молниеносно исчез. Панель бесшумно и быстро закрылась. Она представила, что очутится в холодном тоннеле с давящим на психику освещением, подойдёт к этому дылде, чтобы с ним сесть в подземную машину, а потом окажется с ним в лифте, довольно тесном. И она ощутила вдруг его оставленный здесь запах. Это был то ли запах ягод, которыми он объедался, то ли просто чужеродный и не поддающийся расшифровке. Какая-то смесь разнородных запахов, вовсе не являющихся противными, но её вдруг затошнило. Она помчалась в санузел. Где её и стошнило соком, поскольку она ничего так и не съела. Рудольф то ли услышал, то ли догадался. Он встал и достал какую-то штучку из ниши в стене. Приложил её к предплечью Нэи, и она ощутила лёгкий укол, — Не пугайся. Всасывание в кровь произойдёт за мгновения, и тебе станет легче.

Действительно, сразу же стало легко, но мысль о том, что совсем скоро она очутится за дверями «Зеркального Лабиринта», чтобы никогда уже сюда не вернуться, показалась настолько страшной, непереносимой, — Я не хочу уходить. Если пришла, то знала, зачем…

— Зачем же?

— Если бы ты любил меня, ты бы так себя не вёл.

— Если бы не любил, тебя бы в этом городе не было. Никогда не думал, что ты настолько нервное существо. У тебя была истерическая рвота.

Причина внезапной тошноты, о которой он даже не догадывался, даже в голове ничего такого не держал, вдруг впервые пронзила своей необратимостью и невозможностью повернуть время вспять, чтобы такого не случилось. Когда произошло? Да в любую из встреч. Мечты мечтами, а реальность пугала настолько, что она долго не желала признавать очевидное. Даже Инар Цульф о том догадался, а этот нет!

— Скажи пятнистому дылде, я остаюсь. Пусть он уходит доедать свои ягоды. Что у него с лицом?

— Он конопатый. Ты таких не видела?

— Откуда же?

— Будь он на Земле, свёл бы их за несколько дней, но тут, видишь ли, ему всё равно, как он выглядит. Девушек в подземном городе по любому нет, а он штрафник первого года службы и ему пока что нет выхода даже в ЦЭССЭИ. Лишь в горах и гуляет.

Она видела, нескрываемое торжество озарило его лицо, едва он понял, что никуда она уже не уйдёт. Только он не понял настоящей причины её пассивности. Она вдруг представила Элю, которая и будет с ним спать в её жилье, едва она покинет «Лучший город континента».

И ведь серьёзно собралась уйти, но он, связанный с нею той самой мысленной и внепространственной связью, учуял это и перекрыл ей все выходы для бегства, а потом уже позвал в своё подземное убежище. Проницательный, а самого главного так и не узрел, не догадался.

Она успела выяснить, что не Инар Цульф первым прибежал к нему, чтобы выдать замыслы о побеге. Сам Рудольф вызвал Инара в наземный «Зеркальный Лабиринт», а уж там тот и выдал всё. Когда Нэя потребовала от Цульфа объяснить своё поведение, он уверил, что не собирался ни о чём господина Руда-Ольфа уведомлять, поскольку она для Инара Цульфа в приоритете перед всеми остальными. И причину этого госпожа Нэя знает. Но, видимо, госпожа Лата-Хонг, весьма часто по своим служебным делам и навещающая «Зеркальный Лабиринт», сообщила господину Руду при встрече, возможно, и случайной, что видела взволнованную госпожу Нэю-Ат в приёмной Главы Хоз. Управления в Администрации «Лучшего города континента», чем и была обеспокоена. Ибо только экстренные события и могли стать причиной для посещения владелицей «Мечты» апартаментов Инара-Цульфа. Кому же неизвестно, что для подобного контакта существует целый штат служащих госпожи Нэи? И личное её появление в Администрации есть свидетельство некой экстренной ситуации. Факт же осведомлённости Латы о наличии взаимосвязи «Мечты» и некоторых влиятельных особ из «Зеркального Лабиринта», не на совести Инара Цульфа. Это лишь свидетельство автономной деятельности влиятельной особы Латы-Хонг, у которой свои задачи в «Лучшем городе континента».

Наверное, и о последней встрече раздосадованной Нэи с Главой Хоз. Управления