открытом огне. Если только срезать как шуарму. Я попросил принести мне подходящую посудину. Вот же убогость, несколько котлов разных размеров и степени закопчённости. Огромная сковорода и всё. А где кастрюльки. Ну, понятно, что привычных мне тут нет. Но я видел большую глиняную посудину с крышкой. А, вот она, занята распаренным зерном. Пересыпал в котелок, ополоснул и поднёс к огню. С помощью одной из женщин я начал срезать полусырые куски с туши, когда посудина была на три четверти заполнена. Отнёс её к плите. Наполнил водой, закрыл крышкой и отправил внутрь.

Кухонные работницы смотрят на меня как на святотатца. Но спрос будет тоже с меня, поэтому молчат.

Оленья тушка на вертеле заметно похудела, больше трети я срезал. Я начал поливать мясо собственным жиром. Вот в таком виде можно попытаться запечь. Только прежде всего убрать часть горящих поленьев. Чтобы открытый огонь на обугливал мясо. Нам нужны угли. Перебрав щипцами дрова, добился, чтобы остались только крупные бруски древесного угля. Они дают хороший жар, но не портят мясо.

Мясо в глиняном котле потихоньку закипает. Ему так стоять часа два, не меньше. Попытаюсь сделать гуляш из оленины. Так, только делать буду по-своему. Провел обыск на кухне. Нашёл окаменевшую соль, кое-какие приправы, а главное тот сердитый перчик. Он обвялился, но это ничего. Пока мясо томилось в печи, а Филен с помощью хозяйской дочки старательно зарумянивает мясо на вертеле я решил посмотреть, что с овощами. Ну, да про них забыли. Пришлось показать, как нарезать. К моему огромному сожалению, здесь нет картошки, также не видел томатов. Есть капуста двух видов, огурцы, репа, лук и многое другое. Зелень собирают только пастухи. Приличные люди травой не питаются. Очень зря. Хорошо, что хлеб испекли с утра. Правда мне он не нравился. Из ржаной муки, не поднявшийся толком каравай. С краёв ещё ничего, а внутри не пропечён. Ну, что есть.

Вернулся наш хозяин красавцем. Глаз замотан чистой тряпицей. Рожа страшная, ночью увидишь, больше не уснёшь.

Пробежав по кухне, он опять принялся реветь, - сучье вымя, кто мясо испортил. Скоро гости прибудут, сейчас я вас жарить на вертеле буду.

Тётки дружно слиняли, оставив меня.

- Хозяин, моя работа. Только погоди кричать, у нас такое подавали только очень важным гостям. Дозволь закончить.

Вот же здоровый бык, сгрёб меня за грудки одной рукой и поднёс к своей роже. Что-то там высмотрел и отбросил прочь. При этом я ударился рукой о столешницу.

- Смотри мне, - махнул рукой и пошёл лечиться. Ну, оно и верно. После такой конфузии с глазом не помешает дёрнуть кувшин крепкого вина, для облегчения.

Тётки вылезли из углов, даже дюжая Арна молчит, боится хозяина.

- Так, а кто будет столы готовить господам? Давайте, давайте.

Так, мясу ещё томиться минимум час. Мясо на вертеле доходит, вместо привычной вони горелого, сейчас на весь зал аппетитно пахнет мангалом. Эх, приправ нет толком.

А вскоре раздался шум во дворе, в зал ввалились в верхней одежде полтора десятков человек. Поскидывали тут же на пол. Наши женщины привычно прибрали и разложил по лавкам у входа.

- Хозяин, тащи вина и поесть, - зычно крикнул здоровяк в кафтане.

Блин, а я мясо ещё не заправил. Тут же побежал к печи, вытащил ухватом посудину, высыпал растолчённую соль, несколько перчиков целиком и специи, какие нашёл. Всё, под крышку и ещё потомиться минут надцать.

Народ устроился за тремя столами. Самые важные впятером устроились отдельно, челядь в стороне. Ганубалк потащил кувшины с вином, держа по паре в каждой руке. При этом свирепо сверкнул на меня единственным глазом, - мясо тащи.

- Так, Филен, что тут у нас. Реса, помогай.

Я начал нарезать острым ножом прожаренное мясо и раскладывать его в большое деревянное блюдо. Разносчица потащила блюдо со скворчащим мясо гостям.

Первый пошёл, так я наполнил мясом ещё четыре. Теперь уже осталось только на костях.

- Алекса, тащи остальное мясо, гости дюже голодные. Вино рекой льётся, мясо давай.

Так, а как подать-то. Брякнуть на стол всю бадью. На те жрите.

Да и столов то три. быстрая проверка показала, что у меня есть такие большие чащи с широким горлышком, литра на два. Вот в них я и начал переваливать большой ложкой гуляш. Потом ещё полил бульончиком, так и сказал относить. В зал я опасался выходить. Негативный опыт в этом деле имелся. Подвыпившие гости могли запустить чем-не то, за задержку.

Через полчаса в зале стало потише. Я рискнул выглянуть. За барским столом сидит пятёрка и благодушно беседует, тарелки почти пустые. У стола стоит Ганубалк и почтенно внимает словам здоровяка в кафтане.

С других столов периодически встают люди, подходят к вертелу и срезают остатки мяса с косточек.

Заразы, это самое вкусное. Я сам рассчитывал им полакомиться. А так, останешься голодным. К ночи гости ушли почивать. Женщины заканчивают убираться, а меня хозяин подтянул к себе. Мы сели за свободный стол. Ганубалк принёс остатки вина в кувшине, плеснул себе и мне в кружку.

- Пей, - сказал, как приказал.

Я хотел было отказаться, рано мне, но понял, что не стоит.

- Молодец, Алекса, господам понравилось. Очень понравилось и они не поскупились. Держи, - у он шлёпнул на стол большую серебряную монету.

Смотри, не зажал, мог бы и не платить мне.

Этой ночью я уснул, полный радужных надежд.

Со следующего утра моя жизнь изменилась. Я стал шеф-поваром. На мне готовка. Ганубалк смотрит, что я делаю и ворчит.

Дело в том, чтобы вкусно, готовить надо не экономить на ингредиентах. Из гнилой муки пышный каравай не испечёшь.

Это я и пробовал объяснить моему хозяину. Пока доходит трудно, я ему говорю, что нужна другая посуда, ножи хорошие. Да легче сказать, что не нужно. Но в этот день зал был наполовину полный. Обычно вечером у нас десяток человек, а тут раза в три больше. Сегодня мясо не жарим, я опять готовлю гуляш. Только никаких специй.

- Алекса, это вчера господа оценили. А эти, - и он кивнул в зал, - и так сожрут. У них просто нет таких денег.

- Ну вот же в углу сидят приличные люди. У них точно водятся денежки. Я могу добавить для них отдельно.

Постепенно нам пришлось чаще закупать продукты, потому что караваны начали чаще останавливаться у нас.