litbaza книги онлайнНаучная фантастикаОгибая свет - Андрей Евгеньевич Фролов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 56 57 58 59 60 61 62 63 64 ... 86
Перейти на страницу:
ему в грудь.

Дважды.

И ремонт клапана оказался успешным.

Чу-ха взвизгнул, на этот раз в полный голос. Захрипел, выронил оружие, завалился на бок. Забился и заскрёб раны когтями, яростно нахлёстывая хвостом по голенищам моих ботинок. Через дюжину вздохов вздрогнул, сжался в комок, подтянул нижние лапы к животу, и затих.

Я осторожно убрал палец со спусковой пластины «Наковальни».

Поднял голову.

И только сейчас осознал, где именно нахожусь.

Центр просторной комнаты без окон занимал овальный стол, вокруг которого ублюдок рассадил похищенных самок. В углу, до этого ни разу не угодив в кадр, разместился раздвижной стол медицинский, поменьше — окровавленный, но пустой.

Рядом приткнулся шкафчик с аккуратно разложенными по полкам склянками, ампулами, хирургическими инструментами, брикетами пакли, мотками ниток и проволоки. Ещё я заметил бидоны с герметичными крышками. Мобильную отсосную станцию. Раскладную систему тросиковых крепежей для набивки чучел. И банку пуговиц, конечно…

Не спеша прятать «Наковальню», я вернулся в коридор.

Бегло осмотрел скромную спальню (снова нарочитая чистота и странно-строгая расстановка мебели), двинулся дальше. За следующим проломом в стене добрался до закутка, массивная железная дверь которого (равно как и матрас, и ведро с испражнениями) позволяла сразу определить его назначение…

Осторожно пройдясь по остальным помещениям цепи нор, не обнаружил ни новых пленниц, ни подельников Пуговичника. Подобрав «Молот», снова перешагнул порог зала мёртвых. Нашёл настенный клавиатон. Выщелкнув нож, клинком продавил ячейки и, наконец, включил во всей кошмарной норе свет.

В его неярких лучах стало видно, что стены покрыты мелкоребристыми звукопоглощающими панелями. Сливные отверстия на полу вели в автономную систему очистки стоков, и было нетрудно догадаться, что именно в них стекало.

Сидящие за столом чу-ха напоминали кукуга, но не высокоуровневых гнездовых, а нелепых и угловатых, каких вяжут детёныши кочевников из травы, веток и вымоченных сухожилий.

Казалось, глаза-пуговицы наблюдают, и я поспешно отвернулся. Заменил кассету «Молота», спрятал оба башера в кобуры. И навис над неподвижным хозяином жилища.

Передо мной лежал совершенно бесцветный борф. Невыразительный. Рыхлый. Тусклый и предельно бесформенный. На лапах и теле не виднелось ни протезов, ни имплантов; серая шерсть выглядела блёклой, а чёлка и бакенбарды были подстрижены по моде, устаревшей ещё лет десять назад.

Одет он был опрятно, но максимально безвкусно, в самые простые и дешёвые шмотки из возможных в Бонжуре. Так мог бы одеваться мелкий торговец. Машинист транзита или служащий букмекерской конторы. Так мог бы одеваться идеальный сосед с неидеальным увлечением…

Единственное, что выделяло самца из пепельной массы миллионов таких же невидимок, так это глаза, сейчас распахнутые в агонии — один чёрный, второй карий.

Удачливый, как говорили про разноглазых детёнышей, ибо считалось, что их коснулась сама Благодетельная Когане Но. Могло ли это стать причиной, по которой выродок бросил вызов её верной Нагинате?

— Значит, тварь, превратить самого себя в терюнаши по примеру Пяти-Без-Трёх не хватило духу⁈

Я сморщился и чуть не сплюнул на Пуговичника. Удержался, представив работу тетронских нюхачей, и довольствовался пинком в бедро выродка. И вздрогнул, едва не отшатнувшись — тот вдруг захрипел и едва заметно пошевелился.

Мои скулы окаменели, а пальцы сжались в кулаки. Глядя на ещё живого, хрипло втягивающего воздух чу-ха, я ощущал, как ярость переплавляется в нечто… иное. Не позволяющее мне просто так добить мразоту, с лёгкостью превращавшую самок в пустоглазых кукуга.

Сложно сказать, сколько я простоял над ним.

Но в какой-то момент вдруг осознал себя в другой точке комнаты, расстёгивающим ремни на ближайшей мёртвой самочке.

Приподнял (она оказалась лёгкой, совсем невесомой, будто внутренности заменили ватой), и бережно перенёс труп на пол. Подтащив стул к Пуговичнику, я вздёрнул хрипящее тело, швырнул на высокую спинку, усадил и крепко пристегнул. Раненый шипел, хрипел, булькал кровью, но сознание ещё не покинуло мучителя.

Проверив пряжки, я слегка привёл того в чувства. Ну, или не совсем слегка… Ладно, буду честным, мне пришлось дёрнуть дерьмоеда за усы (вырвав один), а затем смачно врезать по уху раскрытой ладонью. Тот захрипел, башка дёрнулась, а я брезгливо отдёрнул руку, словно хлопнул по свежей коровьей лепёхе.

Затем чуть подался вперёд, не совсем уверенный, что решето на стуле вообще в состоянии воспринимать; прошипел, мотнув головой в сторону трупов:

— Кто они, тварь⁈ Кто все эти самки?

Однако он вдруг ответил. Причём довольно внятно, чего было трудно ожидать.

— Не всё ли равно? — хрипло вырвалось из окровавленной пасти. — Тень, тень, ступень. Мои послушные подруги… послушные, междушные, да… Короткошёрстых и коротконосых легче править, да. Детёнышей особенно… ты хочешь, чтобы они тоже почитали Нагинату Когане Но?

Я ухватил его за убогую чёлку и запрокинул голову к спинке стула.

— Откуда ты узнал про Нагинату, борф⁈ Ты был в подвалах Пяти-Без-Трёх? Или услышал на улицах? Давно следишь за мной⁈ Давно решил потягаться?

Однако теперь Пуговичник молчал. Или больше не мог говорить, или не хотел. Самца затрясло, причём можно было спорить, что не только от ран. В комнате, до этого почти стерильной, запахло свежей мочой. Я брезгливо отступил от лужи под стулом, однако сливная система справлялась безупречно.

Оглянулся на шкаф с инструментами. На бидоны. На систему тросиков.

— Нет, пунчи… Так просто ты хвост у меня не скрутишь…

Наверное, случившееся потом было бы лучше напрочь забыть. Так бы мне хотелось, да. Ну, или как минимум прикопать в тайниках памяти настолько глубоких, что Ч’айя (или кто-то ещё) никогда не нашли бы и следа. Даже если бы я сам захотел рассказать.

Однако жалел ли я о сделанном дальше?

Вот это вряд ли, ведь меня воспитал Бонжур…

— Потерпи, малышок, сейчас будет легче…

Я без труда отыскал в рабочем шкафу многоразовый инъектор с обезболивающим.

— Ведь мы ещё поболтаем, сисадда?

Склонившись над Пуговичником, не без гадливости разодрал крючки тёмно-зелёной рубахи и сделал укол ровно между двумя дырками от фанга. Дрожь чу-ха стала не такой крупной, болезненные стоны почти прекратились.

— Хочешь узнать, на чём держится сила Нагинаты Когане Но⁈ — прошипел я.

Наверное, прошипел. А может, в тот момент мне и вовсе лишь казалось, что я разговариваю с Пуговичником?

Ещё раз оглянулся на «застолье» — шесть силуэтов на стульях, один скрюченный у стены. Самочка, ещё живая на утренней записи, уже не шевелилась, одной навеки застывшей позой попрекая терюнаши за опоздание. Как и самая новая тряпичная игрушка, юная, совсем подросток, до сих пор блестящая потёками крови на выскобленной морде. Один глаз был заменён, на месте второго зияла ужасная дыра, ведь её мучитель так и не выбрал подходящую пуговицу…

Они не могли говорить со мной. Но умели

1 ... 56 57 58 59 60 61 62 63 64 ... 86
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?