Эйприл вспоминала Мишель с нежностью и припомнила, как она давала той советы во время ее незапланированной беременности. Бедная девушка так боялась сказать своей матери о том, что произошло. Она была уверена, что мать отречется от нее.

Эйприл была ошеломлена, когда Марси объяснила, что биологический отец ее ребенка был женат на женщине, которая руководила работой по рекламной раскрутке ресторана «Песочница». А затем Марси и вовсе повергла ее в шок, сообщив, что Джонни был похищен.

— У нас есть основания полагать, что Мишель связалась с этим мужчиной и наконец сообщила ему о ребенке, которого они зачали. Мы считаем, что этот тип очень опасен. Если мы не ошибаемся, это он убил Мишель и похитил Джонни.

После этих слов последовало молчание, и Марси подумала, что связь прервалась, но тут Эйприл заговорила опять:

— Я вам перезвоню.

Марси догадалась, что Эйприл пытается связаться с женщиной, которая когда-то занималась раскруткой ее ресторана. Сейчас эта женщина узнает, что ее муж изменял ей с молодой официанткой, которую она знала, которой доверяла. Что от этого союза родился ребенок. Наверное, это разобьет ее сердце.

Марси молилась о том, чтобы эта женщина, кем бы она ни была, поняла, что сейчас главное — это спасти Джонни. Ведь он невинный ребенок.

От рингтона на телефоне ее сердце бешено забилось. Номер был ей не знаком.

— Алло?

— Миссис Бакли? Меня зовут Роузэнн Робинсон. Тот, кого вы ищете, — это мой бывший муж. Его зовут Дэниел Тернер.

* * *

Марси рассказала то, что знала о жизни Мишель Карпентер после рождения Джонни.

— Она катилась под откос. Пристрастилась к наркотикам и сидела на них несколько лет. Но в конечном счете завязала, переехала в Филадельфию и стала зарабатывать на жизнь, продавая в интернете изготовленные ею ювелирные украшения. И ходила на собрания завязавших наркоманов. Она считала свою наркотическую зависимость наказанием, которое назначила сама себе за то, что, пусть и сама того не желая, закрутила роман с женатым мужчиной.

Марси не сочла нужным пояснять, что Дэниел создал у Мишель впечатление, будто они поженятся и будут вместе растить детей.

К удивлению Марси, в голосе Роузэнн она услышала искреннее сочувствие.

— Бедная девушка. Я даже представить себе не могу, через что ей пришлось пройти. Я приезжала в тот ресторан по меньшей мере раз в неделю и постоянно разговаривала с нею о ее беременности. Подумать только, все это время она знала, что я замужем за отцом ее ребенка. Наверняка для нее это было невыносимо.

— А вы не догадывались, что он завел связь на стороне?

— В то лето у нас с Дэнни были проблемы в отношениях, и я думала, что нашему браку пришел конец. Он все время либо работал, либо торчал в телефоне, либо сбегал на йогу. Мне казалось, что ему, возможно, надоел наш брак. Иногда я даже начинала гадать, нет ли у него другой женщины, но с ним я об этом не говорила. Должно быть, именно тогда он крутил роман с Мишель.

— Поэтому вы и разошлись? — спросила Марси.

— Нет. Потом все вроде бы наладилось, и он стал больше времени проводить дома, меньше отвлекаться. Он купил себе мотоцикл, и я стала думать: Ладно, наверное, это было что-то вроде кризиса среднего возраста, и этот дурацкий «Харлей» нужен ему для получения острых ощущений. Должно быть, это произошло после того, как Мишель увидела нас вместе и положила этой связи конец. Время сходится. Следующие несколько лет у нас все опять шло хорошо. Но затем в него врезался грузовой автофургон, когда он ехал на этой своей идиотской машине смерти. Я никогда не забуду тот день, когда мне позвонили из больницы. Я сидела в отделении неотложной помощи, уверенная, что я больше никогда не увижу своего мужа. У него была черепно-мозговая травма, но мне сказали, что он не умрет. Я тогда в самом деле думала, что получила возможность перезапустить свою жизнь. Что мы с Дэниелом вернемся к тому, что у нас было прежде.

— Какой ужас, — сказала Марси. — А когда это было?

— Пять лет назад.

— Джонни тогда уже было два года, — отозвалась Марси. В то время она не знала, что где-то живет женщина, чья жизнь идет параллельно ее собственной и ведет их обеих сюда, в этот момент. Джонни был единокровным братом дочери Роузэнн.

— Я была преданна ему и думала только о том, что я должна заботиться о нем, — сказала Роузэнн. — Мы нашли замечательного адвоката по искам о возмещении вреда здоровью, и он добился выплаты ему компенсации, которая обеспечила нас на всю жизнь. Но полученное повреждение мозга полностью изменило его личность. У него началась паранойя, он стал вспыльчивым и иррациональным.

Было ясно, что она долго пыталась понять нынешнее состояние мужа. Врачи объяснили ей, что у небольшого процента тех, кто пережил черепно-мозговую травму, в течение первых двух лет начинается нечто, напоминающее психотическое расстройство. Его симптомы включают в себя галлюцинации, паранойю и бред, нередко ошибочно принимаемые за шизофрению. Еще чаще у таких пациентов встречаются изменения личности, такие, как раздражительность, вспышки гнева, отсутствие эмпатии и самоконтроля.

— Я тогда была очень несчастна, — продолжала Роузэнн, — но поначалу из-за чувства вины не могла оставить его, поскольку он был не виноват в своем поведении.

— Однако в конце концов вы все-таки ушли от него, — заметила Марси.

— Как-то вечером у него начались галлюцинации. Он был совершенно уверен, что я воюю с ним, встав во главе целой армии солдат. Он кричал на людей, которых там не было, а потом напал на меня. И я поняла, что должна оставить его ради моей собственной безопасности и безопасности Беллы. После этого инцидента я и добилась судебного приказа, запрещающего ему вступать в контакты со мной и моей дочерью. Мне казалось, что хуже уже быть не может, но потом он нарушил судебный запрет и, вломившись в снимаемый мною дом с ножом, принялся обвинять меня в том, что я настраиваю Беллу против него. Белла дрожала от страха. Я заслонила ее, чтобы защитить, уверенная, что он убьет нас обеих. Он занес нож, и я, рыдая, стала просить его забрать мою жизнь, если ему это необходимо, но пощадить ее. Он вдруг повернулся и выбежал из дома. После этого я наконец получила разрешение суда изменить мое имя и сменить место жительства вместе с нашей дочерью. И с тех пор я не разговаривала ни с кем из моей прежней жизни, кроме нескольких моих самых доверенных друзей. Я хочу помочь вам, миссис Бакли, но не могу допустить, чтобы Дэнни нашел меня.

— Я тоже не хочу, чтобы Дэнни нашел вас, Роузэнн, но мне необходимо найти его. У него находится мой сын, и после того, что вы рассказали мне о своем бывшем муже, я стала еще больше бояться за жизнь Джонни.

— Я не разговаривала с ним уже четыре года, — сказала Роузэнн. — У нас была квартира в Вашингтоне. Она находилась в старинном историческом здании, которое Дэнни буквально боготворил, так что он бы ни за что ее не продал. Но думаю, он сейчас не в столице, а в Делавэре. У нас когда-то был небольшой таунхаус в четверти мили от пляжа, но после той аварии с его мотоциклом у него начала развиваться паранойя, и он захотел иметь более просторный участок и большее уединение. Тогда-то он и купил дом к северу от Рехобот-Бич (неподалеку от парка штата Кейп-Хенлопен).