Я сразу попросил Агро достать из моих письменных принадлежностей реплику той линейки с транспортиром, которые в свое время захватил с Земли. Такие «приблуды» я теперь с собой всегда таскаю.

Измерил «мою прелессть»: около* ста десяти сантиметров общая длина и около девяноста сантиметров сам клинок. Удлиненная крестообразная гарда и дисковидное массивное навершие.

* — «около», потому что на Этерре принята другая система измерений, чем на Земле, и она никак не соотносится с земной. Поэтому, 100 «варнийских попугаев» не будет равно 110 земным сантиметрам. Скорее, что-то на подобие = 106,785432 см)))

Рукоять имеет характерное деление на две части: цилиндрическую — у гарды и коническую — у навершия. Туго обтянута шершавой на ощупь кожей. Цвет кожи на рукояти, такой же, как на ножнах, — коричнево-красный. Красивый, зараза! Не меч, а мечта!

На вес — больше килограмма, но точно — меньше двух. Исходя из моих физических данных (когда поправлюсь, конечно), спокойно его смогу использовать как одноручный со щитом.

Не окажется под рукой щита, спокойно буду биться, используя обе руки. Или в долгом бою, при сильной усталости, — сбросил щит и продолжай мачить казлов. Хочешь — коли, хочешь — руби, хочешь — режь, а хочешь — бей крестовиной или головкой (навершием). Череп проломить — дури хватит, сто процентов. Универсальное оружие!

Теперь шашка и клевец займут у меня законное место по обе стороны седла, а в пешем бою, вторым основным оружием после копья, станет вот этот вот красавец.

Когда «нацацкался» со своей новой игрушкой, в комнату вошла служанка с глубокой тарелкой, полной наваристого горячего мясного бульона и парой кусков свежего, божественно пахнущего хлеба. Она поставила все это на столик и помогла мне присесть на кровати.

Я еще чувствовал сильную слабость, поэтому меня пришлось обкладывать подушками, чтобы мог сохранять вертикальное положение. Моментально выхлебав вкуснющий бульон, с одиноко плавающими в нем кусочками вареного яйца, и, подобно удаву, проглотив оба куска хлеба, я голодным взглядом уставился на служанку.

По-моему, даже напугал ее, но мне реально было мало! Выздоравливающий организм недвусмысленно требовал добавки. Я и потребовал. Пришлось выдержать целое сражение против многочисленных «противников», которые убеждали меня, что мне пока ничего нельзя, кроме бульона. Даже лекаря привлекли, наивные.

Я все равно победил и на моем столике появились мясо и овощи, а потом — тоже самое еще раз. Ох-хо-хо, хорошо-то как. Даже красного вина принесли… Ну, за чревоугодие!

В особняке семьи Слотен я «завис» на несколько дней. В первый день ко мне зашел глава семьи, барон Дориан тер Слотен с Ханной, своей супругой. Они так смешно смотрелись, находясь рядом друг с другом!

Барон, в отличие от жены, был мужчиной низкого роста и довольно тучного телосложения, тогда как баронесса была стройной и высокой. И да, очень красивой. Такая, чуть более старшая версия дочери.

Знакомство вышло немного настороженным. У меня создалось такое впечатление, что родители Абигейл проводят разведку, пытаются разобраться и узнать обо мне как можно больше.

И я их прекрасно понимаю. Учитывая ту ситуацию, что вокруг меня сложилась, и круг задействованных в этом лиц. Да и просто, с позиции родителей они должны были понять, что это за «хрен с горы» нарисовался рядом с их дочкой.

Сам в «прошлой жизни» такой же был. На знакомых парней своей дочери реакция в первые минуты знакомства была одинаковой: одной рукой схватить за горло, другой — за «колокольчики» и сильно сжать. Сдерживался конечно…, но с трудом.

Вечером этого же дня меня удостоил визитом граф Эмери тер Хетск с сопровождающими. Что он хотел на самом деле, я не знаю, но получилось у него всего лишь проведать больного, хе-хе.

Он очень оскорбился тому, что их не запустили ко мне всей толпой и расстроился, что рядом со мной постоянно находятся вооруженные до зубов оряховские «головорезы».

Убыл глава нашего Посольства в расстроенных чувствах, одну из причин которых он мне все-таки озвучил. Роль «пугала» для ренийцев сейчас исполнять некому. Остальные мои земляки, скорее, по другой части: переговоры там всякие, интриги.

А вот в «бубен дать», при необходимости, сейчас подходящих кандидатов среди варнийцев нет. Приходится всеми силами избегать конфликтов, а то, вдруг, согласимся на дуэль и проиграем ее. Граф сказал, что в настоящий момент это недопустимо, и так на меня посмотрел, что у меня раны еще быстрее стали затягиваться, эхе-хе).

Следующие дни своим общением меня радовала только Эбби, да несколько раз навещали ее братья. Немного досаждал лишь Гобарт, лекарь рода Слотен. Он постоянно таскался за мной с таким лицом, как будто его пыльным мешком по голове ударили.

По всем его научным расчётам, я должен был уже подохнуть, но все никак не дох, а более того, — шел не поправку. А он, видать, все ждал и надеялся. Это просто пощечина передовой ренийской медицине, эхе-хе.

Нет, умирать только для того, чтобы порадовать местного лекаришку, который лечит простуду клизмой и кровопусканием, я не буду. Конечно, немного утрирую. Зашил он меня нормально и даже раны при этом очистил. Сужу с его слов, а там — кто знает.

Особо смешно было наблюдать за выражением лица Гобарта, когда он делал мне перевязки. Удивление, неверие, растерянность. Правда, и делал он их всего два раза. На третий раз лекарь убедился, что крови нет, а раны затянулись свежей розовой кожицей.

В эти дни я много возился с Агро, благо, время на это было. К сожалению, мое участие в его тренировках ограничивалось пока только наблюдением и словесными подсказками.

Чтобы скрасить время, попросил у Абигейл что-нибудь почитать. Так как я уже мог перемещаться самостоятельно и, чтобы не ломать голову с выбором книг, мне просто показали библиотеку и разрешили ею пользоваться в любое время.

Я туда и пажа своего стал постоянно таскать. Пока корпел над рукописями, Агро мучил свою восковую табличку, тренируясь в письме и чтении. Он переписывал туда подобранные мной тексты.

Переписывал, стирал написанное, когда место на этой табличке заканчивалось, и продолжал писать дальше. Тексты я, естественно, выбирал не наобум. Старался дать пацану что-то интересное для него и познавательное.

Когда я видел, что пацан уставал от писанины, гнал его на двор с тренировочным оружием. Движение — это жизнь! Особенно, для молодого человека, чей организм в периоде активного роста и развития.

Неограниченный допуск в библиотеку был настоящим подарком для меня и теперь я почти все время проводил среди книг и манускриптов. Она оказалась на удивление неплохой и содержала