не отвечают узкие и незыблемые стратегические доктрины. Наоборот, чем шире охват войны, тем большая широта стратегической идеологии необходима для успешного руководства военными действиями.

Впрочем, история военного искусства показывает, что на стратегию как науку больше, чем на многие другие науки, влияет социальная эволюция человечества и прогресс техники, причем это влияние все более усиливается в связи с ускорением темпа этой эволюции и прогресса. Поэтому значительные изменения в стратегической идеологии должны быть внимательно изучены и преподаны с кафедр высших военно-научных учреждений. В противном случае военачальники, не отличающиеся широтой взглядов, действуя в будущей войне по застарелым стратегическим доктринам, будут не в состоянии руководить военными действиями в полном согласии с современной военной обстановкой. К сожалению, это имело место в нашем стратегическом руководстве военными действиями во время Первой мировой войны, что в первую очередь следует приписать застарелости и косности стратегической идеологии, преподававшейся с кафедр нашей Академии Генерального штаба, о чем столь талантливо и авторитетно говорит в своих послевоенных трудах выдающийся военный ученый и писатель, генерал и профессор Н. Н. Головин.

Впрочем, застарелость стратегической идеологии перед Первой мировой войной может быть отмечена и в некоторых иностранных высших школах.

Для достижения страной высших степеней своего развития и благосостояния необходимо, чтобы ее правители неуклонно держались выработанного в согласии с ее социальными и экономическими интересами направления внешней политики, потому и называемой национальной или государственной. Чрезвычайно в этом отношении поучительна политика Англии.

В течение последних 150 лет одним из элементов английской национальной политики, имеющей столь же непоколебимую силу, как английские традиции или неписаная английская конституция, было враждебное отношение к России. Оно вытекало из сознания опасности для английских интересов усиления мощи России на континенте и особенно на море в связи с выходом ее в бассейн Средиземного моря. Этого враждебного отношения, передаваемого из поколения в поколение английских государственных деятелей, неуклонно держались в своей политике по отношению к России Кастельрэйт, Абердин, Дизраэли и, наконец, Черчилль даже в тех случаях, когда Англия из соображений оппортунизма заключала с Россией союз, дабы с ее помощью сокрушать других своих врагов.

Вопреки мнению Л. Н. Толстого, будто бы личность военачальника не имеет никакого значения на войне и что помимо его воли результат военных действий является автоматическим следствием коллективной деятельности всех в них участвующих бойцов, Первая мировая война — как, впрочем, и все войны в прошлом — ясно показывает, сколь решительно влияет на ход военных действий личность вождя, стоящего во главе вооруженных сил, чему яркими примерами служат личности великого князя Николая Николаевича и адмирала Колчака. А потому нельзя не прийти к заключению, что горе тому народу, во главе которого стоят правители, лишенные свойств, соответствующих их назначению, и счастливы те народы, которые умеют в роковой час своей исторической жизни выдвигать на руководящие посты людей, отвечающих по своим дарованиям и свойствам требованиям переживаемого страной опасного времени.

В современных же условиях всемирных и всеобъемлющих войн назначению Верховного командования не может уже отвечать военачальник, обладающий одними только военными способностями и знаниями, как бы таковые ни были глубоки и совершенны. Этому бесконечно ответственному назначению может удовлетворять лишь личность, обладающая помимо всех военных дарований обширными способностями государственного деятеля и дипломата при исключительных умственных способностях и широте взглядов. Такими личностями, в полной мере отвечающими требованиям, предъявляемым Верховному главнокомандующему, были: в Первой мировой войне маршал Ф. Фош[69], во Второй мировой войне генерал Д. Д. Эйзенхауэр[70].

Ю. Н. ДАНИЛОВ

НА ПУТИ К КРУШЕНИЮ

Генерал от инфантерии Ю. Н. ДАНИЛОВ

ОТ АВТОРА

Описываемый в настоящей книге период жизни русского государства имеет свою обширную литературу — историческую и мемуарную. Поэтому с точки зрения фактов трудно рассчитывать встретить в настоящем повествовании что-либо новое. Но, во-первых, упомянутая литература по своему объему и разбросанности не может быть доступна каждому читателю, особенно иностранному, во-вторых, большинство печатных материалов и трудов составлены в пределах не того периода, который намечен автором последующих страниц.

Между тем именно этот период времени, по мнению автора, является наиболее ярким с точки зрения той главной мысли, что основными причинами совершившегося крушения великой Российской Империи были внутренняя слабость ее государственности и ошибочность политики ее центральной власти, не желавшей считаться с голосами и настроениями широких народных масс.

Без утайки, хотя и с грустью, приходится сказать, что власть эта проявила себя особо нетерпимой и малоискренней именно в период царствования последнего русского монарха. В тот же период времени она подпала под исключительно вредное влияние невежественных и безответственных сил, отшатнувших от нее всех мыслящих государственными категориями лиц.

Трудная война, веденная в России в царствование императора Николая II, не могла не явиться особо тяжелым испытанием для государственной прочности нашего отечества и механизма, им управлявшего. Удивительно ли, что в результате всех этих причин получился тот излом, который привел к крушению великого государства.

Автор настоящей книги — близкий свидетель и участник многих событий, которые им описываются. Это дает ему возможность, не нарушая исторической правды, представить читателю описываемые события в свете своих личных переживаний и наблюдений. Возможно, впрочем, что ему удалось дополнить свой рассказ и такими штрихами, которые ускользнули бы от рядового исторического исследователя или даже остались ему совершенно неизвестными.

ЛЕТО 1915 ГОДА НА РУССКОМ ФРОНТЕ

Россия